— Пока да, — твердо отвечаю и замечаю, что Теодор убавляет звук на телефоне. Интересно, зачем ему подслушивать, если он всем видом показывает, что его не колышет мое присутствие? Странный какой-то!
— А вот Тео никогда не нравилось такое. Он больше любит вычислительные системы, — на последнем слове отец делает усмешку. — Однако, он все же пошел в менджмент.
— Видимо, вы его переубедили?
Мама тихо цокает, будто я спросила что-то запретное.
— Нет. Он пошел туда вместе со своим другом, Финном. Они дружат с детства и не хотят, по всей видимости, расставаться.
— Я просто выбрал то, что будет перспективнее в жизни, — заявляет Теодор на русском языке, отчего меня бросает в жар. Его акцент едва уловим, но все же присутствует в речи.
Машинально разворачиваясь к нему, стараюсь подавить в себе лютое любопытство, но… Мой язык — враг мой. Не успеваю осознать, как уже слова срываются со свистом наружу:
— Не думала, что ты разговариваешь на русском.
Тео ничего не отвечает, лишь кидает в мою сторону надменную улыбку и вновь утыкается в телефон.
— В нашем районе живут, по большей части, русские. Поэтому Тео с детства пришлось учиться говорить на двух языках. Да, к тому же, он неоднократно бывал в Москве.
— Как интересно, — продолжаю сверлить взглядом профиль Теодора, поняв, что ему это не нравится. — А у вас нет акцента.
— Мои родители — русские. Мать и отец перебрались в Германию, когда мне было три года. Поэтому большую часть жизни я все же говорил на родном языке.
— Понятно.
Теодор наконец не выдерживает мой сверлящий взгляд и, развернувшись в мою сторону, вытаскивает наушник из уха. С раздражением в голосе спрашивает:
— Was?* (Что?)
— Ничего, — как можно более равнодушно произношу я.
На одно крошечное мгновение замечаю, что лазурный омут глаз Теодора заметно темнеет. А уже в следующее в его взгляде вспыхивает искра неподдельной злости, которая еще сильней окрашивает радужку в синий цвет, что напоминает мне бушующее море.
Оставшуюся часть дороги мы едем в тишине. Я вставляю капельки наушников, которые висят у меня на шее, и включаю свою любимый плейлист. За окном огромные поля сменяются хвойными лесами, а где-то между ними быстро мелькают крыши домов.
Мы доезжаем до места назначения минут через тридцать, а то и меньше. Вольфганг останавливает машину около небольшого кафе, на летней террасе которого, несмотря на раннее время, уже сидят посетители.
— Вот и приехали!
Мама поспешно выходит из салона машины, а я принимаюсь выключать плейлист. Вдруг дверца с моей стороны резко распахивается. Не успеваю я и слова сказать, как Теодор, невнятно пробурчав что-то на немецком, делает шаг назад. Я неловко выбираюсь из салона, и наши взгляды пересекаются. Холодные и властные глаза Теодора глядят в мои надменно, с насмешкой. Тяжело сглатываю, испытывая непонятное стеснение в груди, и иду за мамой, которую приобнимает Вольфганг.
Н-да. Мое великолепное путешествие только начинается, а я уже чувствую себя не в своей тарелке рядом с Тео…
Глава 4. Теодор
Лия ковыряет яичницу вилкой, поскреживая металлическими зубчиками по фарфору, пока мой батя обменивается любезностями на немецком с Анной. Доедаю свой завтрак и кладу вилку с ножом на тарелку. Беру стакан воды и делаю два добротных глотка. Замечаю, что Лия пялиться на меня, но нужно отметить, что делает это, едва ли заметно.
Ее волосы, цвета шоколадной глазури, собраны в небрежный хвост. Воздушные локоны, на самых кончиках волос, игриво раскинуты по плечам. Девушка ерзает на мягком кожаном сиденье и задевает меня ногой под столом. В это мгновение мы встречаемся взглядами. Ее розовые губы приоткрыты, а в изумрудных глазах застыло слово “прости”, однако, Лия не торопиться извиняться. Одарив ее раздраженным взглядом, отвожу глаза в сторону, рассматривая скучный пейзаж за окном.
Это любимое кафе бати носит название — “Lustiger Elefant”, что переводиться как “Забавный слоник”. Одно из лучших кафе Штанберга, но вот я больше предпочитаю “Starbucks”.
Рассматриваю, как из-за пышных зеленых кустов, посаженных около кафе, лениво расхаживают люди по тротуару. Проезжает два велосипедиста, на снятых в аренду великах. Через какое-то время, замечаю идущую дамочку со шпицем, который облаивает всех прохожих.
— Тео! — окликает меня отец, легонько тыкая в локоть. — Ты в облаках витаешь?
Скучающе перевожу взгляд на отца, но замечаю, что Лия, по-прежнему, пялиться на меня исподлобья.