Подождите у меня ещё, ребятки, ехидно подумал про себя Тарасов, вспоминая данные по их тренеру, каковые ему так же пришлось изучить в процессе отработки связей кандидата. То ли ещё вы сейчас услышите! Вслух же тоном старого служаки ворчливо произнёс пока нечто совсем другое.
— А где документы этого? — неприязненно кивнул он подбородком на до сих пор лежащего у их ног «сектанта», — Он у вас как? Надеюсь, ещё живой? Не знаете? Ну а кто тогда здесь знает? Чёрт те чё, а не секция! И впрямь, секта какая-то, а не секция! Ничего, разберёмся!
Действительно оказавшийся бывшим военным в звании капитана ГРУ Евдокимов, как это было видно в отличие от обступивших их ребят Тарасову, почему-то едва сдерживал смех. Однако, не ломая неуклюжей игры подполковника, бывший капитан послушно нагнулся и пошарив в нагрудных карманах камуфляжной куртки поверженного им дылды, достал из них местами потёртый бумажник с документами и протянул его Тарасову.
— Кац Александр Разиэльевич, — отчётливо проговаривая каждую буковку, невозмутимо прочитал Тарасов, краешком глаза одновременно отслеживая реакцию окружающих, большая часть которых, за исключением бывшего капитана ГРУ, сначала недоумённо переглянулись, а затем, после недолгого напряжённого молчания взорвались настоящим шквалом возмущённых голосов.
Вероятно, именно этот шум и нарушил идиллию проснувшегося дылды, усыплённого, как впоследствии выяснилось, точным ударом Евдокимова. Не открывая глаз, дылда зевнул и, повернувшись на другой бок, уже откровенно захрапел.
— Кац, — насмешливо повторил Евдокимов, — Кореец, наверное. У них тоже такие короткие фамилии: Ким, Пак, Цой… Они ведь через одного, либо тхэквондисты, либо каратисты. Правда, разрез глаз подкачал. Да и шнобель слишком уж для корейца нехарактерный!
— А нам сказал, что он Александр Ратиборович Сварогин! — обиженно пожаловался лидер местной молодёжной тусовки, — Товарищ капитан, а можно к вам в секцию записаться? Вы не думайте, как бы там ни было, но Александр, э-э-э, в общем наш теперь уже бывший тренер физуху нам неплохо подкачал! Да и русбой со стилем Сказочникова…
— Там видно будет, ребята, — уклончиво ответил Евдокимов, — Только обращайтесь ко мне лучше по имени-отчеству, которое вы уже слышали, поскольку я больше не служу. А вот что же касается русского рукопашного боя и стиля Сказочникова, ребята, то ваш тренер и близко даже вам ничего подобного не давал! Можно, конечно, по-разному относиться к упомянутым вами системам и бесконечно спорить об их эффективности, но, повторю ещё раз, то, что вам преподносил этот гражданин, никакого отношения к ним не имеет.
— В той части, что находящийся перед вами гражданин Кац никогда не имел отношения ни к изучению, ни к преподаванию каких-либо систем рукопашного боя, я вам ответственно подтверждаю, — солидно изрёк Тарасов, — А вот в части того, что вы больше не служите, то это, как говорится, будем ещё посмотреть, товарищ капитан! У вас здесь не найдётся, случайно, уединённого местечка, где мы с вами могли бы переговорить?
— И вот ещё что, ребятки, — спохватился Тарасов, оглянувшись на молодёжь уже в дверях спортивного зала, — Только ради бога не делайте поспешных выводов из фамилии вашего, наверное, правда, бывшего тренера. С таким же успехом этот гражданин мог бы оказаться, к примеру, каким-нибудь Ивановым или Джамшутовым. Лёгкие деньги, знаете ли, могут привлечь представителей любой этнической группы!
— Я вижу, товарищ капитан, у вас возникли ко мне какие-то вопросы? — спросил Тарасов, с кряхтеньем усаживаясь на предложенный ему колченогий стул с отломанной спинкой, так как более приличной мебели в захламлённой тренерской комнате, к заметному смущению Евдокимова просто не нашлось.
— Так точно, товарищ подполковник! — подтвердил прозорливость Тарасова по-прежнему слегка смущённый Евдокимов, — И даже целых три, если, конечно же, не возражаете.
— А для чего ж я тогда к вам аж из самой Москвы прилетел, капитан? — удивился Тарасов, жестом испрашивая разрешенья закурить, — Не знаете? Так именно для того и прилетел, Евдокимов, чтобы обменяться с вами парой-другой вопросов и ответов!
— Простите, товарищ подполковник, — с виноватым видом развёл руками Евдокимов, — Но курить на всей территории нашего спортивного комплекса категорически запрещается его администрацией! Так что, придётся немного потерпеть. Ну а мой первый вопрос, почему вы упорно называете меня капитаном, когда я уже почти полгода, как лишён всех званий и наград? Тот генерал сказал мне после трибунала, что я ещё легко отделался. Во-вторых, Зачем вы устроили в спортзале эту комедию с проверкой документов, будто списанную с романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвёртого»? И, в-третьих, зачем вам я?
— Послушайте, капитан, — вздохнул Тарасов после некоторого молчания, — Восстановили же мы на днях научное звание одному молодому, но очень перспективному медицинскому профессору, ну и вам, значит, тоже восстановим! Вот только… Да не спешите хмуриться! Засиделись вы, как считают многие, в капитанах и получить майора в двадцать восемь лет для вас будет самый раз! Ну а по поводу вашего генерала можете больше не беспокоиться. Проводили мы его с почётом на заслуженный отдых, как он ни брыкался, и, поверьте, это был для него самый лучший выход! Это, что касается ответа на ваш первый вопрос.
Совершенно утомившись балансировать на шатком стуле, Тарасов встал с него, расправил плечи и с облегчением прошёлся по тренерской, безо всякого любопытства оглядывая все эти типичные для таких помещений красочные дипломы и довольно невзрачные безликие кубки, какие можно купить в любом спортивном магазине.
— По вашему второму вопросу согласен, — с улыбкой продолжил Тарасов, — Актёр из меня, конечно, тот ещё! Но, с другой стороны, я обязан был вмешаться, дабы ваши бои местного значения не зашли слишком далеко, поскольку подобный исход событий мог бы серьёзно помешать моим планам, сроки которых и без того уже давно горят синим пламенем.
— Ну что ж, товарищ подполковник, утверждается в первом слушании, — немного подумав, принял его доводы бывший капитан, — Правда, что касается моей дальнейшей службы, мы ещё сто раз подумаем, потому как очень уж не хочется второй раз наступать на одни и те же грабли. Но у вас пока ещё остаётся нерассмотренным мой третий вопрос.
Эх, была не была, решился Тарасов. В конце-то концов, сколько уже можно плести все эти хитромудрые кружева. Нет, определённо, по завершении проекта надо уходить на пенсию, иначе рано или поздно, не дай бог, настоятельно попросят, как того же генерала, который совсем уже откровенно подставил этого простодушного капитана.
— Короче, капитан, — рубанул с плеча Тарасов, — Если говорить в общем и целом, а также пропустить все ненужные для вас преамбулы про жуткую секретность, то в случае вашего согласия, вам предстоит в составе группы специального назначения внедриться в сознание молодого человека из прошлого параллельной России и передать через него руководству его страны пакет определённым образом структурированной информации.
— Опять эти ваши фантастические тесты на психологическую устойчивость и абстрактное воображение лиц командного состава! — вздохнул Евдокимов, поминая недобрым словом курсы переподготовки и повышения квалификации, — У некоторых офицеров, и правда, с этим серьёзные проблемы. Я имею в виду воображение, потому как психи долго не живут!
Ничего не говоря, поскольку прямого вопроса в этот раз не прозвучало, Тарасов отошёл к стене и с радостным облегчением присел на лежащий на полу достаточно для него мягкий спортивный снаряд без ножек. Как этот снаряд правильно называется, конь там или козёл, Тарасов точно не знал, ибо в этом тоже как-то не очень-то и разбирался.