Во-вторых, с точки зрения гуманитарной безопасности, даже "оптимистичные" результаты, о которых говорилось выше, были бы катастрофой без последствий. Подходы к гуманитарной безопасности сосредоточены на рисках для отдельных людей, в то время как подходы к национальной безопасности сосредоточены на рисках для государств.1 С этой точки зрения все, что угрожает телесной целостности человека, считается угрозой. В мире, где зомби сконцентрированы в самых бедных и слабых странах, миллиардам людей придется столкнуться с дополнительной угрозой, помимо болезней, бедности и эрозии верховенства закона. Большинство населения планеты не сможет избавиться от страха в мире, где бродит нежить.
Эта отрезвляющая оценка подчеркивает недостаток стандартных парадигм международных отношений - их ослабление аналитического влияния на проблемы безопасности XXI века. Большинство теорий международных отношений ориентированы на государство, но межгосударственные конфликты уже не являются столь значимой угрозой. Рассмотрим список опасностей, которым открывается эта книга; почти ни одна из них не исходит от государств. Ни террористы, ни хакеры не обладают большими территориями, что затрудняет ответные действия. Стихийные бедствия, такие как землетрясения или извержения вулканов, не обладают "агентством" в том смысле, в каком мы понимаем это понятие; так же как и переносчики болезней или тающие ледники. Профессия специалиста по международным отношениям всегда начиналась с государства, и правительства будут оставаться важной частью уравнения мировой политики. Однако если эти теории не смогут адаптироваться к множеству асимметричных угроз человечеству, им будет трудно предложить убедительные политические ответы живым мертвецам.
Очевидно, что необходимы дальнейшие исследования. Это приводит к последним, но крайне важным вопросам: Как мы можем оценить объяснительную силу предсказаний каждой парадигмы? Верно ли только одно из них? Некоторые из них? Все? В социальных науках наилучшим способом рассуждения между различными теориями является разработка эмпирических тестов, которые подтверждают или фальсифицируют различные подходы. Однако для рассматриваемого вопроса о зомби это не является ни желательным, ни правдоподобным.
Ученый, изучающий международные отношения, должен признать, что одна лишь аналитическая строгость не является достаточной основой для политических суждений о том, как реагировать на живых мертвецов. Парадигмальный подход к объяснению политических результатов предоставляет некоторые полезные аналитические инструменты, но их набор остается неполным. Даже сами теоретики международных отношений осознают этот факт. Возможно, отдельные реалисты рассматривали бы зомби как нечто отличное от людей; возможно, сторонники законодательных ограничений допускали бы, что атака живых мертвецов может превысить возможности Конгресса по реагированию. Возможно, что при столкновении с конкретной политической проблемой, такой как упыри, поедающие плоть, конкретные микротеории - условные гипотезы, применимые к очень узкому кругу обстоятельств, - могут оказаться более полезными, чем великие парадигмы.2
Судить о том, какие модели применимы в мировой политике и когда - это скорее искусство, чем наука.3 Как заметил Альберт Хиршман вскоре после выхода фильма Джорджа Ромеро "Ночь живых мертвецов" (1968), "обычно ученые-обществоведы довольны, когда им удается ухватиться за одну парадигму или линию причинно-следственных связей. В результате их предположения часто оказываются более ошибочными, чем у опытного политика, чья интуиция с большей вероятностью учитывает множество сил".4
Этот том служит предостережением от ошибочного, но распространенного мнения о зомби: мол, конец света наступит, как только мертвецы начнут ходить по земле. Читатели должны сами решать, что делать с этой информацией. Теория международных отношений, несомненно, сохраняет определенную практическую пользу. Однако, возможно, способность этих теорий объяснять современные глобальные угрозы и вызовы более ограничена, чем заявляют теоретики международных отношений в своих научных работах. Опираясь на эти парадигмы, заинтересованные и умные студенты, изучающие мировую политику, должны использовать свои собственные мозги, чтобы поразмыслить над этим вопросом, пока зомби не решили использовать их вместо них.
БЛАГОДАРНОСТИ
Когда я рос, я не был поклонником жанра фильмов ужасов. Самым ранним моим воспоминанием о фильме ужасов был просмотр десяти минут "Полтергейста" в детстве, после чего я не смог заснуть в ту ночь. И только когда я наткнулся на "28 дней спустя" однажды ночью по телевизору, я проникся любовью к жанру зомби. Поэтому я благодарен Дэнни Бойлу и Алексу Гарланду, режиссеру и сценаристу этого недооцененного фильма, за то, что они вообще заинтересовали меня зомби-фильмами.