Для рассмотрения в данной главе я выбрал концепции двух логических бихевиористов – североамериканского философа науки Карла Гемпеля и английского философа Гилберта Райла. Каждый из них – заметный представитель определенного движения в философии XX в.: Гемпель – логический позитивист, а Райл – лингвистический философ. Эти две философии отличаются одна от другой. Логический позитивизм, в сущности, представляет собою взгляд, согласно которому каждая подлинная проблема может быть решена научным путем и всевозможные ненаучные пути познания вселенной бессмысленны. Лингвистическая философия – это взгляд, согласно которому философские проблемы, подобные проблеме сознания и тела, возникают в результате неправильного употребления нашего обыденного, ненаучного языка. Далее я подробно расскажу о логическом позитивизме и лингвистической философии в параграфах, посвященных Гемпелю и Райлу.
Я также включил обсуждение некоторых чрезвычайно влиятельных работ позднего Витгенштейна. Некорректно называть Витгенштейна "логическим бихевиористом" в каком-либо ясном и прямом смысле; его мысли слишком сложны и утонченны для подобной упрощенной таксономии. Тем не менее его антикартезианство имеет более близкое сходство с логическим бихевиоризмом, нежели любой другой взгляд, рассмотренный в этой книге.
Для того, чтобы понять, что собой представляет логический бихевиоризм, будет полезно сравнить его с двумя другими важными направлениями современной философии. Логический бихевиоризм основывается на логическом позитивизме и в некотором смысле является его экстраполяцией, а в своей стратегии он имеет отношение к ряду утверждений позднего Витгенштейна. Сначала я расскажу о логическом позитивизме, а обсуждение концепции Витгенштейна отложу до конца данной главы.
Позитивизм представляет собой доктрину о том, что любой феномен в принципе может быть объяснен посредством естествознания. Логические позитивисты, которые собрались в Вене в 30-е годы для того, чтобы сформировать так называемый Венский кружок, пытались переформулировать философские проблемы таким образом, чтобы их можно было решать с помощью научных методов. Для достижения этой цели они выработали особый критерий установления осмысленности, и любое философское предложение, которое не отвечало данному критерию, классифицировалось как бессмысленное. Этот критерий для отличения осмысленного от бессмысленного был назван "принцип верификации". Он предполагал, что некое предложение является осмысленным, если и только если имеется или могла бы быть некоторая процедура для установления его истинности или ложности. Так, предложение осмысленно, только если, по крайней мере в принципе, возможно доказать или опровергнуть его. Ясно, что в соответствии с этим критерием многие традиционные философские положения – о происхождении вселенной, о существовании Бога или души – фактически оказывались лишенными значения. Заметьте, логические позитивисты отнюдь не заявляли, что подобные положения ложны, но что они полностью бессмысленны. Далее, они были убеждены, что есть только два совершенных способа определения истинности или ложности предложения и потому есть только два совершенных вида предложений, истинность или ложность которых можно установить. Первой разновидностью являются тавтологии математики и логики, да и вообще все дефиниции. Вторую разновидность представляют научные предложения и предложения здравого смысла, которые могут быть подтверждены или опровергнуты с помощью наблюдения. Эти последние суть эмпирические предложения. Ясно, что огромное число философских предложений прямо не попадает ни в одну из этих категорий. В лучшем случае они могут иметь эмоциональное значение для людей, произносящих их.
Применяя принцип верификации к философскому языку, логические позитивисты надеялись научным образом решить все подлинные философские проблемы. Бессмысленный остаток "псевдопроблем" можно было спокойно проигнорировать.
Логический бихевиоризм Гемпеля представляет собой экстраполяцию этого проекта, ибо он стремится ликвидировать качественное различие между психологией и естественными науками; фактически он хочет, чтобы психология была еще одной естественной наукой. Основанием этому, согласно Гемпелю и другим логическим позитивистам, служит идеал единства науки – науки должны сформировать взаимно поддерживающее целое для объяснения мира природы. Он признает, что естественные науки обладают такой точностью и объяснительной силой, которая психологии и – по той же причине – метафизической философии недоступна. Его подход заключается в сведении психологии к физическим наукам. Одна дисциплина (subject) "сводима" к другой, если и только если возможно перевести теоретическое содержание одной в термины другой. Например, биология может быть сведена к химии, если и только если в принципе любое предложение биологии может быть без потери значения переведено в предложение химии (даже если эти предположения химии будут очень длинными и сложными). В соответствии с данным взглядом и в идеале все науки в конечном итоге могли бы быть сведены к физике.