— Вы меня будете ждать, обратно?
— Ограничения по времени: Твой Корабль притащат сюда два ДС-4-х, они же и будут тебя здесь караулить два земных года. Неизвестно, где и с какой скоростью ты выскочишь из хронострикционного поля, но, помни, что после двух лет ожидания они уже не смогут тебя поймать. Их радары ослепнут. Даже если они поснимают как Крокус все блоки питания со своих корабельных киберов — этого не хватит надолго.
— Я, всё-таки, в ваших планах, должен вернуться?
— Ты должен знать и верить, что вернешься. Весь смысл этого дикого эксперимента в том и состоит, что мы должны научиться ходить «туда» и «оттуда», — профессор Ли ещё сильней сжал кулаки, так что побелели костяшки пальцев, — любым способом, живой или мёртвый, ты должен оттуда выскочить. Для этого мы и даём тебе «Ночной Цветок»…
— Спасибо.
— У меня всё. — Профессор Ли закрыл глаза и застыл как мумия. Наступило долгое молчание.
— Когда вы улетите, — наконец спросил астронавигатор.
— Через тридцать восемь часов, — смущённо ответил Председатель Комиссии, — иди к Командиру Корабля, забирай у него бортинженера, всех киберроботов и действуй. Отдыхать будешь, когда мы улетим, — кисло, улыбнувшись, он добавил, — станцию и Блок-Пост после восстановления сдашь Бельковой. Она и будет гарантией того, что решение с Земли придёт быстро. Для дальнего космоса она — стажёр. В любом другом случае мы бы оставили здесь полноценную замену… Мы желаем тебе удачи. Ожидай решения Земли.
Как во сне он освободился от кресла и медленно двинулся из зала Главной Контрольной Машины, где проходило совещание. Когда автомат закрыл за ним дверь перехода, он жалобно со стоном вздохнул, повернулся лицом к стене и замер, упёршись в неё лбом и ладонями рук. Комедо Камень… Командир без Корабля.
До полёта сюда у него был такой же красавец: ДС-4. Несчастья начались семь лет назад, когда его Корабль проходил очередное техническое обслуживание на Луне, прилетел Крокус, и они загуляли… Кончилось тем, что Диспетчер, вместо того, чтобы выдать каждому очередное задание на полёт, отправил обоих капитанов на курсы повышения квалификации. Занятия вёл Умэда — маленький сморщенный старичок с жидкой длинной бородой — теперешний Председатель Контрольной Комиссии.
Комедо Камень сходил два раза на эти курсы и попросился в отпуск на Землю. Неожиданно ему сразу разрешили. Не дожидаясь, когда оформят литеру на полёт, он в тот же день он купил пассажирское место и улетел…
— Вы астронавигатор Комедо Камень? — кто-то положил руку на его плечо.
— Да, — он резко обернулся… И человек (это была женщина) с испугом отпрянула от него.
Несколько секунд они молча разглядывали друг друга: У него было лицо хуже, чем у мертвеца… Как в старинном романе двадцатого века: «У него была голубая кровь, и она просвечивала сквозь кожу, придавая благородный цвет лицу». Тёмно-синие веки с длинными ресницами прикрывали огромные безрадужные зрачки, в которых ничего не отражалось. Прямой тонкий нос и тёмно-фиолетовые губы ещё сильней подчёркивали мертвенный цвет кожи… А его длинные, шикарные каштановые волосы выглядели совершенно нереально, как заблуждение, требующее нежное и красивое личико. Члены Комиссии на его внешность мало обращали внимания, наверно уже ко всему на свете привыкли, но эта женщина… Её откровенный страх, отвращение, растерянность в первые секунды, были ему неприятны.
Она была молодая и очень лёгкая, стройная. Одета в красивый ктро-шон снежно-розового цвета, шелковисто облегавший и обличавший каждую выпуклость её нежного юного тела. На ногах — космические туфельки «с претензией» на четыре пальца от земли. Такая обувь создавала впечатление, что она «витает», то есть ходит, не касаясь, пола. А лицо у неё было какое-то совсем обычное и не выразительное: круглое, брови очень тоненькие, а серые широко расставленные глаза лучились выражением какого-то весёлого удивления, с целью, вероятно, создать образ женщины экстремальной, может, даже восторженной идиотки (наверно такая мода сейчас на Земле). Волосы прямые и гладкие, светло-каштановые, коротко стриженные… Ещё, если, не торопясь её разглядывать, то можно было заметить абсолютно-женский нос и слабо очерченные, не подкрашенные помадой, бледные губы.
Всё это моментально запечатлелось в его сознании с каким-то разочарованием, потому что нечего шикарного, таинственного и волнующего, после стольких лет ожиданий, в этой первой женщине с Земли ему обнаружить не удалось… И ему пришлось отметить, что очень значительную часть в её внешности составляет новенькая куртка астронавигатора с серебреным шитьём 3-го класса.