Но, когда мы уже шли по Парабели, то на одном из крутых поворотов этой самой таинственной в мире реки, свирепый снежный шквал всё-таки подкараулил буксир, он подхватил его и швырнул так безжалостно, что из-под обоих винтов «Прекрасной Маргариты» полетели куски и щепки от могучих деревьев, и мы грохнулись на лес.
Вот тут я увидел собак Великого Охотника. Снежный шквал поднял их так высоко, что они, казалось, растянувшись цепочкой по небу, крались к луне, и прокладывали курс уже не нам, а какому-то сказочному небесному кораблю. Первым шёл Артур, за ним Карл и замыкала цепочку Гера. И тогда Великий Охотник по очереди обнял каждого из нас, горестно посмотрел, на «Прекрасную Маргариту», махнул рукой, надел лыжи и пустился догонять своих собак. И тогда я сказал следующие слова:
Я всё ещё глядел в след Великому Охотнику, а Григорий тем временем сходил в каюту и принёс мандолину. И когда, в вой пурги, словно усталый путник, вошёл голос Григория, вместо коня, в поводу, словно горе, ведя за собой прекрасную мелодию, точнее горячую, чудесной чистоты молитву, над тайгой просияло. И спустился к нам с небес ангел: лик его был прекрасен и чист, а взгляд ужасен. Потому что ни одно человеческое сердце не способно вынести взгляда этого, не превратившись в золу или пепел.
И сказал нам ангел такие слова: «Вы, случается, отважны и дерзки. Плохо, что безумны, Зачем вы ополчились на всю вселенную зла и печали? Кто вас уполномочил? Да ещё, вам почему-то жалко, что придётся умереть… Потому то и боитесь, что жадны. Вам жалко всего: даже своих нелепых страстей. Пока вы ещё живы, и на Земле — чувствуете, ощущаете этот лютый мороз, задыхаетесь от силы и ветра, оглохли от воя пурги, и утонули в бездонном море снега, и всё вам — боль и наслажденье, а умрёте ничего не будет. Но в этот раз я возьму одного, а остальные вернутся назад.» И он махнул рукой и неведомая сила подхватила нас вместе с буксиром и в мгновение ока мы оказались на окраинах Колпашева, а пурга сразу стихла.
Николай вышел из рубки, попрощался с нами и пошёл домой. А мы с Григорием глянули друг на друга и сразу поняли, что наступил момент истины.
Что меня в тот момент волновало?
Чего я желал бы?
Меня прежде всего волновало то, чтобы роковая граница, разделяющая две не только различные, но и противоположные фазы жизни, была показана и признана Богом. Тем временем всё в мире говорило, скорее о желании скрыть, стереть эту границу — мёртвые вели себя так, как будто бы они продолжали жить той же самой жизнью, что и до смерти. Не скрою, что не только в мёртвом, но и в живом старце есть волшебная сила, но по сути своей это не жизненная сила, поскольку направлена она не против смерти. Но именно только эти мёртвые и уже умирающие люди имеют определённое превосходство: они обладают некой таинственной силой, аккумулированной ими в течение их жизни, и они могут навязывать свою волю живым.
В тот момент, когда Григорий безмолвно попрощался, и стал медленно удаляться, я посмотрел ему в след и вспомнил, как три года назад гостил у него майские праздники в Комсомольском леспромхозе.
Я хорошо помню то утро первого мая, когда я и Григорий вместе с рабочими леспромхоза стояли в толпе на митинге, посвящённому Маю, Коммунизму, Партии и Солидарности всех трудящихся… Мы плотно стояли на некотором расстоянии от небольшой тесовой трибуны, украшенной кумачом. На трибуне находилось местное начальство: председатель райисполкома, начальник орса, директор леспромхоза и секретарь парткома. Шёл мокрый снег. Звонкоголосая женщина из конторы читала праздничный доклад.
Всё получилось бы чинно и благородно, если бы вдруг не появился бы между трибуной и людьми какой-то облезлый помойный пёс. Он положил на свежий снег чёрную мёртвую руку, и удрал.
Кинулись по следам — посмотреть, откуда он руку принёс… И прибежали на крутой берег Великой Реки. Вешние воды подмыли берег и он отломился от земли, рухнул, обнажив свою ужасную глубину.
Там были не кости, а трупы.
Очень много трупов.
Неизвестно, что было причиной: особенности почвы, или сибирский климат, но тела не сгнили, а мумифицировались. Поэтому хорошо было видно, что это были в основном женщины и дети.