Теория большого взрыва
Яна Перепечина
Часть первая. В ожидании взрыва
Дом стоит, свет горит,
Из окна видна даль.
Так откуда взялась печаль?
Ты, вроде, жив и здоров
И, вроде, жить не тужить.
Так откуда взялась печаль?
В. Цой «Печаль»
Июль 1999 года
Ангелина закрыла дверь за странным посетителем и привалилась к ней спиной. Происходит что-то непонятное. Да что уж там лукавить? Что-то откровенно и неприкрыто страшное! Надо срочно позвонить Рине. Она подбежала к холодильнику, на котором висела небольшая дощечка для записей маркером, где Рина размашисто вывела свой номер перед отъездом. Так, теперь сам телефон. Новенький сотовый, который ей оставила подруга, лежал в дизайнерской вазе. Туда Ангелина определила его, опасаясь потерять или уронить, сразу после отъезда Рины. Определила, думая, что он ей совершенно точно не пригодится. Но вот не угадала. Придётся-таки воспользоваться.
Несколько неуверенно и с некоторой опаской Ангелина набрала номер. Вот ведь, придумали же люди такую агрегатину. Удобно, наверное, но ведь нужно ещё привыкнуть.
Гудок за гудком выливались из чёрной трубки с антенной и просачивались в ухо. Их звук почему-то был неприятен. А руки — Ангелина заметила не сразу — сильно дрожали.
Рина не ответила. Ну, и где же её носит?! И что теперь делать прикажете? Ангелина сунула трубку обратно в вазу, темпераментно побегала по квартире и снова схватила сотовый. Надо позвонить, надо посоветоваться. Но вот кому? Но вот с кем?! С кем?! Ну, ведь не с родителями же в самом деле. И младшая сестра ей вряд ли подскажет что путное. А Злата со своим Рябининым сейчас на тёплых морях. И Ирины тоже нет в городе.
Взгляд Ангелины наткнулся на листочек, который оставил ей вчерашний офицер. Нет. Нельзя. Ну, что она скажет абсолютно чужому человеку, которого видела один раз в жизни? Спасите-помогите?! Да он даже не поймёт, кто ему звонит. А если и поймёт, то ничего толкового не посоветует, да и не захочет даже наверняка. Его-то каким образом касаются Ринкины проблемы? Тем более после всего, что та натворила. Да уж, та явно натура творческая, что хочет, то и вытворяет.
Но Ангелине было так страшно, что она всё же протянула руку к листочку, снова выудила сотовый из вазы и уже увереннее потыкала в кнопки, вслух проговаривая цифры. Так она обычно делала, когда сильно волновалась. Звук собственного голоса её всегда успокаивал. Опять раздались гудки.
- Да? - произнёс усталый баритон. Ангелине показалось, что голос был совсем не знакомым. Она секунду поколебалась, но всё же спросила:
- Здравствуйте, могу я поговорить с… с Вадимом Дмитриевичем?
- У него сегодня выходной. Позвоните ему домой или по этому же номеру завтра, после семи утра.
- Спасибо, - Ангелина не поняла, что она испытала: то ли облегчение, то ли разочарование.
- Вы знаете его домашний номер? - вдруг поинтересовался мужчина. «Видимо, всё же разочарование, - решила Ангелина, - вон, даже жалость у человека вызвала».
- Да, спасибо, - вежливо откликнулась она, постаравшись придать голосу как можно больше безмятежности.
- Пожалуйста, - отозвался мужчина.
Ангелина нажала на кнопочку с красной трубкой и снова немного побегала по огромной квартире. Ну что? Попытка номер два?
Глава первая. Отпуск
Наконец-то все экзамены, на которых Ангелина была ассистентом, закончились. Пришла пора выпускных: сначала девятые, а потом и одиннадцатые классы праздновали кто временное, а кто и навсегда прощание со школой. Ангелина, хотя и работала в начальной школе, это время очень любила. Её подруги, учителя старших классов, в эти дни были особенно заняты. И она, приходя на работу, с готовностью помогала им, чувствуя свою причастность к радостному возбуждению, царившему в их школе в дни выпускных.
На улице уже было настоящее лето: солнечное, светлое, жаркое. Но чувствовалось, что ещё не июль и уж тем более не август. И листва пока молодая, нежная, свежая, и дни долгие-долгие, и предвкушение счастья, какое ещё со студенческих времён Ангелину захлёстывало именно в конце весны — первом месяце лета, в наличии.
Учителя начальных классов в их школе традиционно уходили в отпуск во второй половине июня. В пятницу, восемнадцатого, Ангелина легла спать ещё не чувствуя отпускного настроения, а в субботу проснулась уже самой что ни на есть отпускницей. Не нужно было вскакивать, волоком тащить себя в ванную, усилием воли кормить завтраком и приводить в божеский вид. Всё. Впереди пятьдесят шесть дней счастья. Вернее, даже пятьдесят восемь, считая эти выходные.