По большому счёту, революционеры – это тоже люмпены, они ведь порвали со своим социальным слоем, в котором были маргиналами. Но революционеры рвут со своим прошлым не в поисках лучшей доли для себя, а для того, чтобы изменить мир к лучшему для всех. Источники их существования также случайны, как и у люмпен-пролетариев, но они не продают за деньги свой труд, а продают за деньги свою идею и мечту о светлом будущем. Эту мечту покупают в форме добровольных пожертвований революционерам представители того слоя, которому существующая власть мешает.
А если революционерам не хватает средств от таких жертвователей, они обращаются к люмпен-криминалу и вместе с ним превращаются в «идейных разбойников» – грабят банки и богачей. Именно поэтому грань между революционерами и люмпен-криминалом очень тонкая. К тому же революционеры во время «экспроприаций» объясняют люмпен-криминалу причины своего разбойничания идейными установками, ведя среди него своеобразную революционную агитацию. Некоторые революционеры настолько «входят во вкус» такого способа существования, что сами становятся разбойниками и бандитами (например, Революционные вооружённые силы Колумбии – FARC). А некоторые разбойники и бандиты, неоднократно участвовавшие с революционерами в «экспроприациях» под воздействием агитации превращаются в революционеров (Котовский, например, в России в 1917 году). Так что между революционерами и люмпен-криминалитетом довольно близкая связь – они «социально близки» друг другу.
Если у революционеров нет возможности существовать и за счёт «экспроприаций», то им приходится перебиваться случайными заработками – то есть, они вливаются в ряды люмпен-пролетариев. И при этом они не упускают возможность вести агитацию среди тех люмпен-пролетариев, с кем судьба их сводит в поисках случайных заработков. Потому и здесь возникает «социальная близость».
Люмпен – это элемент, в силу различных причин оказавшийся вне связи с каким-либо устоявшимся социумом. Это, чаще всего, временное состояние человека. По истечении некоторого времени он становится членом какого-либо социума, в том числе и такого, как группа люмпен-пролетариев. Предметом нашего исследования является люмпен-пролетарии, а потому к остальным группам будем обращаться только по мере надобности.
Труд люмпен-пролетария неквалифицированный вне зависимости от образования и профессиональных навыков самого люмпен-пролетария, и это легко объяснить. Кому в городе, например, важно умение бывшего крестьянина, а ныне люмпен-пролетария, хорошо пахать землю? Никому! В городе поэтому люмпен-пролетарий – бывший крестьянин, может быть весьма умелый в сельском хозяйстве, – выполняет саму простую неквалифицированную работу. Или если хороший художник порывает со своим социумом и устремляется, например, в политические деятели, а его туда не принимают, то, потерпев фиаско, он не будет возвращаться к своим художествам – с этим социумом и с этим видом деятельности он порвал навсегда. Он будет пробовать себя на других работах, где его высокая квалификация художника никому не нужна. Он становится люмпен-пролетарием и его труд будем малоквалифицированным.
Теперь, зная свойства и причину появления в обществе люмпен-пролетариев, можно сформулировать важное отличие люмпен-пролетариев от пролетариев: люмпен-пролетарии это деклассированные элементы, которых с их способом существования ничего не связывает, а пролетарии – это представители социума с собственным менталитетом и отношением к жизни, принадлежностью к которому пролетарий вполне удовлетворён, если он, конечно, не маргинал. Пролетариям как раз есть что терять, а вот люмпен-пролетариям – терять нечего. Поэтому знаменитая фраза К.Маркса и Ф.Энгельса из «Манифеста коммунистической партии»: «Пролетариям нечего … терять, кроме своих цепей» (Маркс, Манифест коммунистической партии, с. 138), относится к люмпен-пролетариям, а не к пролетариям.
А поскольку люмпен-пролетариям действительно нечего терять, то они всегда вместе с другими люмпенами и маргиналами в первых рядах любого протестного движения – сегодня именно они начинают первыми бить стёкла и грабить магазины, поджигать автомобили и забрасывать полицейских камнями в случае какого-либо социального взрыва, касается это убийства белым полицейским чернокожего в американском городе или же повышения налогов во Франции. А в прошлые века они были основой той самой массы, которая свергала правительства и монархов. Чем больше люмпенов в обществе, тем более высока вероятность того, что найдётся какой-либо лидер из революционеров и бунтарей, за которым пойдут люмпены, круша и уничтожая всё на своём пути.