«Может еще и выкручусь», — подумал я.
Вместе пройдя через двор к главному дому, мы поднялись по каменным серым ступенькам ко входной двери и человечек в очках позвонил в колокольчик, болтающийся на золотой с виду цепочке. Через минуту, показавшейся мне вечностью послышались шаги и дверь распахнула женщина, которую я уже видел в нашей деревне. Мэри Слиззарт. Одинокая вдова, не часто появляющаяся на публике. Жила в своем маленьком домике, который построил ее муж, мистер Генри Слиззарт. Беднягу в прошлом году поразило молнией, и он мучился неделю прежде чем испустить дух.
Значит теперь она служанка доктора Пушэ! Как интересно. Что же будет дальше?
Страх и противный озноб постепенно уступал место мальчишескому любопытству, и я, потихоньку оглядываясь, начал ждать встречи с человеком, которого уже видел намедни в пабе «Святой Дух».
— Вот, Мэри, представьте! — Человечек, поймавший меня, был искренне возмущен.
— Поймал, знаете ли, лазутчика!
Внимательно вглядевшись в черты моего лица, женщина усмехнулась и сказала:
— Нет, мистер Сириус Пойзон. Это не лазутчик. Это Эйден О`Коннерти. Я знаю его семью. Отец Кормак, мать Кива, младшие детишки — очень приличная семья, так что вы ошибаетесь.
— И тем не менее! Доктор должен знать о каждом постороннем человеке на его территории. Законной, прошу заметить! Кстати, а не пора ли нам обедать?
— Все почти готово. — Служанка удалилась, а мистер Пойзон повел меня на второй этаж. Видимо, в кабинет к хозяину дома. Поднявшись по лестнице и повернув направо, он вежливо постучал в толстую дубовую дверь, и услышав: «Да, да, войдите», нажал на медную ручку, выполненную в виде головы гривастого льва.
— Вот, мистер Пушэ. Поймал во дворе! — Очкарик подтолкнул меня вперед, к столу, где в глубоком кресле синей кожи сидел тот самый человек с острыми чертами лица и длинным носом. Я снова оробел, так как доктор нахмурился, но потом улыбнулся и жестом попросил Пойзона отпустить меня.
— Ну и что ты натворил, хулиган! — В словах сквозила легкая насмешка, и я, почувствовав в себе внезапный прилив смелости, выпалил:
— Да вот, мистер Пушэ, хотел посмотреть на ваших чудных животных, о которых болтают мальчишки в деревне.
— Ну и как, посмотрел? — Пушэ снова оглядывал меня с интересом, смешанным с легким недоумением. Как тогда, в пивнушке.
— Пока я нашел только несколько кошек и все. А у вас есть еще кто-то?
— Хмм. Допустим. — Он начал раскуривать трубочку, а потом что-то сообразив, спросил:
— А твои родители знают, что ты здесь?
— Конечно! То есть… Они знают… что я пошел гулять…
— Понятно. Так я и думал. — Пушэ захлопнул какие-то книги и тетрадки, закрыл чернильный прибор и скрипнул креслом. Встав, он вежливо обошел меня и приблизился к шкафу с книгами. Вытащив одну из них, полистал, а потом резко повернувшись ко мне, спросил:
— Как мы смотрите на то, молодой человек, чтобы отобедать со мной. Ну, а после я с превеликим удовольствием отпущу вас восвояси, и даже дам в подарок несколько чудесных шоколадных конфет, которые я привез из Англии. Вы знаете, что такое Англия?
— Конечно! — Радость скорого обладания конфетами переполняла меня. — Там живут ненавистные нам бритты.
— Да? — Доктор нахмурил брови. — Ну, допустим. — Пройдем в столовую. Вы, Сириус, я полагаю, присоединитесь к нам? Кстати, мистер Сириус Пойзон мой ассистент и помощник.
— С превеликим удовольствием! — Теперь низенький человечек сиял, оправа очков ярко блестела, пуская маленькие солнечные зайчики по большому секретеру, стоящему в углу комнаты.
Мы спустились на первый этаж, и доктор жестом указал мне на двери в столовую. Там уже все было накрыто для обеда, а служанка Мэри Слиззарт стояла у стола, готовая подавать все, что прикажет хозяин.
— Нуте-с, молодой человек. Прошу. — Я отодвинул тяжелый дубовый стул и вскарабкался на плотное кожаное сиденье. Оглядевшись, я обнаружил столовые приборы, которые видел чуть ли не первый раз в жизни. Решив начать с простого ножа и вилки, я робко глянул на доктора. Тот ободряюще кивнул головой, заткнул белоснежную хрустящую салфетку за ворот и сам подал пример, ухватив вилкой большой кусок бекона, не забыв про сыр и капусту. Коротыщка Пойзон тоже приступил к закускам, и мне ничего не оставалось как жадно накинуться на все те безумно пахнувшие яства, расположившиеся на огромном обеденном столе. Я, с детства привыкший к скудной деревенской жизни и видевший мясо только по большим праздникам, вроде Дня Святого Патрика, был опьянен, словно опрокинул пинтовую кружку потина в «Святом Духе».