Мужчина средних лет с продолговатым смуглым семитским лицом и черной курчавой шевелюрой и чернокожая круглощекая - щеки с ямочками - молодая женщина с прямыми короткими волосами ярко розового цвета почти одновременно приподняли руки в знак согласия. Белобрысый парень в супермодных круглых очках со встроенным компьютером воспользовался паузой для вопроса.
А как же насчет 2,5 петабайтов?
Мы имеем дело с долгоиграющей памятью, для которой, я уверен, объема 100 терабайт хватит вполне. Нам не нужно дублировать каждый синапс, к счастью, потому, что длительная память хранится не в синапсах, а в так называемых, черных дырах коры…
Марсианские ученые не хотели, чтобы Нарендра отключался и продолжали мучить его вопросами еще полчаса. Наконец, великий Ученный сложил ладони пальцами вверх и поклонился в знак прощания.
Да пребудет с вами грубая сила!
И Нарендра отключился. Совещание по запуску проекта на этом не завершилось. В конференц зале колонии, откуда в совещании участвовали Белла, Федор, Философ, командор и группа инженеров колонии, работавшая над проектом в центральном куполе, царило радостное оживление. Светились улыбками лица на мониторах. Поколение Ё пританцовывал перед монитором и корчил рожи.
Маск любил повторять, что ключи от будущего Земли мы когда-нибудь обнаружим на Марсе. Теперь я чувствую это будущее в своих руках, в руках всех марсиан и марсианок,
Командор говорил срывающимся от волнения голосом и его пафосные слова звучали тепло и естественно,
Друзья мы готовимся совершить то, что изменит навсегда жизнь человечества, жизнь каждого жителя Марса и Земли. Человек наконец-то сможет ступить своей ногой на поверхность дальних планет. Отправится к звездам. Люди станут не земным, а космическим видом и расселятся по всей Вселенной. И повсюду они будут нести с собой факел разума, зажженный силой любви.
У полутора десятков людей в зале и у сотен у удаленных мониторов в глаза искрились от радостного ожидания. Эти глаза светились решимостью и гордостью за миссию, которую им предстояло выполнить. “Теперь нас ничто не остановит” - подумал Федор, сглатывая подступивший к горлу комок.
Во время одного из совещаний у Федора в кармане вдруг ожил микро дрон Аэлиты. "Значит она не только со мной по нему связывалась" - кольнула Фёдора ревность. Не успела за ним закрыться дверь его каюты, как в воздухе появилась розовая физиономия с рыжей шевелюрой. Федор немедленно узнал бывшего бритоголового из страшного фрагмента памяти Аэлиты и почувствовал как внутри разгорается злоба.
Привет, ты Федор? - рыжий был само добродушие.
Как ты вышел на этот дрон? Кто ты? - Федор практически рычал от гнева.
Я - Рыжий Гарри. Аэлита сказала связаться с тобой, если я не смогу её разыскать.
Что тебя связывает с Аэлитой сейчас? Я знаю, что ты когда-то был её клиентом в фавеле. Но это не тот период жизни, который она хотела бы вспоминать.
Не злись. У нас с ней ничего не было тогда. Но ведь это не она тебе рассказала. Откуда ты узнал?
Аэлита погибла. Её убил Голубь. Но почему я должен тебе что-то рассказывать?
Я её друг. Был её другом. А ты, значит, видел её память?
С чего ты взял?
Есть друзья в эскадроне. Так что я знаю, что вам всем делают полную копию памяти.
Делать то делают, но воспользоваться этим нельзя. Все бесполезно без адресации.
А откуда ты знаешь про наше знакомство с Аэлитой?
Это - единственный целый фрагмент. Наверное, она приняла что-то сильное, чтобы не было так противно. И вот проявился побочный эффект.
А зачем ты вообще лазил в её память?
А тебя это касается?
Касается.
Почему?
Она знала мои секреты.
Федор подумал, что Аэлита наверняка не стала бы давать его контакты ненадежному человеку. Хотя интерес Гарри к её памяти автоматом ставил его в число подозреваемых в налёте на его дом. Но живая Аэлита точно не мешала Гарри. И Федор решился.
Я пытаюсь оживить Аэлиту на не биологической основе.
Невероятно круто. Я могу чем-то помочь?
Только не мешай.
Хорошо. Кстати, Аэлита не говорила, что связалась с китайскими попами. Это большая подстава. У них ресурсов, как у правительства США, если не больше. Они могут и тебе на хвост сесть. Голубь с железными крыльями - это символ их верховного Манжура, вроде.
Я в курсе. Что посоветуешь?
Улетай на Марс.
Я подумаю над этим предложением. - Федор едва сдержал усмешку.
В дроне мои контакты. Свяжись, если буду нужен. Жду вестей от Аэлиты. Пока.
Пока. - успел сказать Федор и Гарри отключился.
Федор был благодарен Гарри за то, как тот как бы невзначай подбодрил его последней фразой. Не об Аэлите, а от Аэлиты. "Как мало я тебя знаю, любимая. И очень хочу узнать больше" - подумал Федор с нежностью. Тоска по любимой предохраняла его от ревности. Скорей он испытал даже симпатию к Гарри, как к ещё одному мостику, связавшему его с Аэлитой.
Глава 17. Воскресенье - радостный день?
Она что, выключилась?
Нет, она просто спит. После полного возбуждения необходим полный покой. Не выключение, а покой.
Когда мы поймём, что трип принёс результат?
Уже. Ты видишь, она не зависла, а успокоилась. Но полное восстановление личности займёт ещё много времени. Она сейчас находится от нас как будто за стеклом. Далеко. Её нужно приблизить и ввести в нашу реальность.
Ты понимаешь как?
Теперь да. Вопрос в дозированном росте информационного потока. Причём, главной - сигнальной информации. Душа - это жизнь плюс информация.
Выходит и у одноклеточной бактерии есть душа?
Да, очень примитивная, но есть. В философском, а не в церковном, заметь, смысле.
Значит сейчас Аэлита жива?
Да. Нам удалось вдохнуть в неё душу. Ещё маленькую и очень ранимую. Поэтому будем очень аккуратно вводить её в мир. Повторим процесс эволюции чувств от ребенка до взрослого человека. Но в максимально ускоренном режиме. У неё ведь есть память чувств, есть, с чем сравнивать новые ощущения.
Я тебя люблю, Философ!
Я тебя тоже, Федор! - Философ ухмыльнулся, - если это не признание в плотской страсти, конечно. Понимаешь, я абсолютно толерантен ко всем ориентациям, но сам предпочитаю заниматься сексом с девочками.
Я тоже, если это не признание в педофилии.
Со взрослыми девочками.
Так понятнее, спасибо!
Друзья ухмыляясь разошлись каждый по своим делам. “Почему мне так легко с Философом, который больше чем вдвое меня старше?” - размышлял Федор, спускаясь в лабораторию на нижний уровень купола. “Потому, что он не считает, что “старше” - это синоним “умнее”. Потому, что не претендует быть наставником. Мы делаем общее дело, где каждый выкладывается, как может. И каждый сталкивается с таким объемом новых знаний и нового опыта, что глупо кичиться знаниями и опытом, полученными раньше. Большинство взрослых на планете Земля продолжают считать себя умнее детей, хотя для этого нет никаких разумных оснований. Родители считают, что им дана особая власть над детьми просто по факту рождения. Более того, родители делят детей как имущество и в этом им помогает государство. Но вот Философ не такой. Чопра не такой. Мои родители были не такими. Значит что-то на Земле все же меняется к лучшему. Только очень медленно”.
Сформулировать то, что предложил Философ, было на порядки легче, чем сделать. И он это, слава Богу, понимал. Чопра пытался ему помочь со своим знанием глубокого обучения компьютерных нейросетей. Федор иногда задавал глупые вопросы, которые не раз ставили мыслителей в тупик, а в остальное время слушал и помалкивал. Втроем они пытались нащупать мостик между тем, как выстроено глубокое обучение ребенка и существующими алгоритмами машинного обучения.