Нам необходимо придать процессу машинного обучения смысл, которого оно до сих пор не имело, выстроить иерархию от чувственных ощущений к пониманию, которое базируется только на ощущениях, а уж потом к уровню абстракции, на который способна человеческая речь.
Профессор, а нельзя ли как-нибудь по понятнее?
Хорошо, ребенок начинает понимать, что любая кошка - это кошка раньше, чем он узнает слово “кошка”.
А мы можем научить этому нейросеть?
Нет. Точнее, не так. Мы не можем это запрограммировать. Понимаешь, машина не любопытна. В отличие от ребенка.
Так в чем проблема? Давайте заложим в нее любопытство так, как в ребенка его закладывают гены. В чем разница?
Действительно, в чем? Я предполагаю, что любопытство в ребенке прошито на уровне БИОСа. Или даже на уровне железа.
То есть, не в центральной нервной системе?
Нет.
Это очень многое объясняет в опыте успешного обучения слепо-глухо-немых детей. Их наставники не создавали новой мотивации в своих подопечных, а пробуждали мотивацию, присущую им от рождения.
Да, если ты помнишь, обе выдающиеся женщины, преодолевшие “стеклянную стену”, не были лишены способности видеть и слышать от рождения. Они потеряли зрение и слух в раннем детстве.
Да, и как писала одна из них в своей книге: “Я была уверена, что то, что случилось со мной, - не навсегда. Что я еще увижу краски мира”.
Я только сейчас подумал, что эти две женщины родились с разницей в 20 лет в двух очень далеких странах. Возможно, чем-то и похожих, но именно далеких. И не только территориально.
Американка Хелен Келлер, посвятила свою жизнь борьбе за равноправие инвалидов. Стала социалисткой. Боролась, как она писала, “против социальной слепоты и глухоты, которая порождает слепоту и глухоту физическую”. Она была знакома со всеми президентами своей страны за время ее жизни. Дружила с великим актером Чарли Чаплином. Ее очень полюбили в Японии. В префектуре Акито ей подарили щенка, когда она поинтересовалась судьбой Хатико, умершего за два года до ее приезда. “Мохнатый ангел полный любви” звала она подарок.
А еще в нее был влюблен выдающийся американский писатель Марк Твен. Он даже выучился ручному алфавиту и рассказывал Хелен в руку свои еще не опубликованные рассказы. Твен был старше Келлер на 45 лет и их роман продлился, к сожалению, недолго. Хелен сильно переживала смерть Твена: "Он был моим первым мужчиной. Именно тогда я поняла, что такое настоящая, истинная любовь..."
А у другой - Ольги Скороходовой - был роман с известным русским писателем Максимом Горьким. Тоже короткий. Горький вскоре после их знакомства умер от туберкулеза.
До любви мы еще дойдем. Позже Ольга стала кандидатом наук, написала три книги, посвященные анализу своего состояния, которые до сих пор используют ученые. А еще она написала стихотворение, которое поможет нам понять, как преодолеть стеклянную стену, отделяющую Аэлиту от нас.
Философ открыл в воздухе экран - сначала развел ладони перед собой в стороны, а затем раздвинул их вниз и вверх, обозначив место и размер экрана. По экрану поплыли строки:
“Думают иные – те, кто звуки слышат,
Те, кто видят солнце, звезды и луну:
– Как она без зренья красоту опишет?
Как поймет без слуха звуки и весну!?
Я услышу запах и росы прохладу,
Легкий шелест листьев пальцами ловлю.
Утопая в сумрак, я пройду по саду,
И мечтать готова, и сказать люблю…
Пусть я не увижу глаз его сиянье,
Не услышу голос, ласковый, живой,
Но слова без звука – чувства трепетанье –
Я ловлю и слышу быстрою рукой.
И за ум, за сердце я любить готова,
Так, как любят запах нежного цветка,
Так, как любят в дружбе дорогое слово,
Так, как любит трепет сжатая рука.
Я умом увижу, чувствами услышу,
И мечтой привольной мир я облечу…
Каждый ли из зрячих красоту опишет,
Улыбнется ль ясно яркому лучу?
Не имею слуха, не имею зренья,
Но имею больше – чувств живых простор:
Гибким и послушным, жгучим вдохновеньем
Я соткала жизни красочный узор.
Если вас чаруют красота и звуки,
Не гордитесь этим счастьем предо мной!
Лучше протяните с добрым чувством руку,
Чтоб была я с вами, а не за стеной”.
Наставница Келлер - Энн Салливан - начала пробивать стену, когда стала писать пальцем на ладони у девочки слова, которые обозначали разные предметы, ”Кукла” было первое слово. Келлер не понимала, что от нее хотят. “Чашка” - писала Салливан. Келлер, разозлившись, разбила чашку. Прорыв наступил через месяц. Салливан подставила одну ладонь Келлер под струю холодной воды. “Вода” написала она на другой ладони. И Келлер вдруг поняла, что написала наставница. В следующие дни она измучила Салливан, требуя, чтобы та назвала ей все предметы, которые ее окружали.
Глубокое обучение было запущено на тактильном уровне. Ей было необходимо ощущение, которое ни с чем невозможно спутать, чтобы сложить из движений пальца по ладони понятие для этого ощущения.
И сообразить, что все другие предметы тоже имеют названия.
А что, если нам попробовать методику Салливан?
Но ведь у Аэлиты есть зрение и слух.
Есть. И это, как ни странно, усложняет нам задачу. Если она будет видеть изображения разных собак и слово “собака”, то она сможет узнавать всех собак на картинках, но собака не превратится для нее в “мохнатого ангела”.
Кажется, я понял. Воображение! А почему бы нам не попробовать?
Философ стал наставником Аэлиты. Как была Салливан у Келлер. Как был профессор Соколянский у Скороходовой. “Хрустову был доступен только опыт Соколянского и Скороходовой, - думал он, - но ему и этого хватило, чтобы дать нам главную подсказку. Нам известна теперь и история Келлер. Мы на правильном пути. Необходимо терпение. Много терпения. Не будет постепенного прогресса - только пороговый переход”.
Теперь Федор не мог пожаловаться на нехватку времени. Он изнывал от ожидания и Белла уговорила его отправиться в путешествие, чтобы своими глазами, или точнее, глазами дрона, увидеть красоты красной планеты. Путешествие было на дроне с управлением через сет ВР. Несмотря на то, что марсианам был известен опыт Федора как оператора космических дронов, они дали им с Белой дрона с полным автопилотом. Им можно было управлять операторам-пассажирам, но только в очень суженных рамках. Федор попробовал было показать Белле мертвую петлю, но дрон лишь вяло поднялся на пару метров, выдал неприятный кряк предупреждения об опасности и продолжил движение строго по горизонтали.
Ладно, у нас по расписанию на утро - долины Маринер. Начнем с Лабиринта Ночи.
А что там интересного?
Утром в лабиринте поднимается туман из кристалликов льда. А когда Марс, как сейчас, близок к перигелию, над долинами формируются облака тоже из ледяных кристаллов.
Кристаллики льда... Это из снежинок, что ли? Здорово как! Полетели смотреть туман из снежинок!
Соскучилась по снегу?
Нисколько! Но зрелище должно быть захватывающее - снежинки, которые поднимаются вверх вместо того, чтобы падать вниз.
Глава 18. В объятиях любимой
Федор навсегда запомнил день, когда Аэлита по настоящему вернулась и увидела его. Она смотрела на него, широко распахнув глубокие ореховые глаза. Молча улыбалась, а по её щекам катились блестящие слезинки. Она машинально поймала одну кончиком языка. "Как хорошо, что мы не забыли о механизме формирования слез" - успел радостно подумать Федор прежде, чем они бросились друг другу в объятия.
Любимый, ты был здесь, когда я лежала в беспамятстве? - сказала она полуутвердительно, - Я помню тебя. Или я бредила?
Ты бредила очень много, но я здесь действительно был. Твоя память тебя не подводит.