Они стояли, прижавшись друг к другу, и не отрывали взгляд от любимого лица.
Поцелуй меня! Крепче! Крепче!
Любовь моя, я так тосковал по тебе!
Я жила мыслью о тебе! Я хочу тебя! Прямо сейчас!
Любимая, я…
Голос Федора сорвался. К горлу подкатил ком. Но он улыбнулся и ком пропал. Глаза Аэлиты лучились. Она расстегнула и сбросила с плеч халатик. Федор стянул футболку через голову и сразу обнял любимую за плечи. Провел ладонями по сухой горячей коже. Почувствовал телом упругость ее сосков. Руки Аэлиты расстегнули ремень и молнию на его джинсах. Легко стянули их с бедер. Они присели на краешек кровати, не размыкая объятий, и не прерывая поцелуя. Для слов не было времени. В словах не было смысла, когда говорили их руки, их губы, их тела. Языки были заняты делом гораздо более приятным и важным, чем разговоры.
Аэлита откинулась на спину и притянула Федора за шею к себе. Он поцеловал ее в губы. Потом в ложбинку над ключицей. Потом ложбинку между грудей. Потом грудь. Взял в губы сосок, стал его теребить языком, сначала медленно, потом быстрее. Потом слегка притронулся зубами. Аэлита застонала и провела ногтями ему по спине. По его телу как будто пропустили электрический ток, заставивший его двинуться дальше. По нижней части груди он провел кончиком языка и почувствовал, как вздрогнуло теперь уже тело Аэлиты. Он перешел к низу живота и маленьким бугоркам у основания треугольника между вершинами бедер. Все это легко и мимолётно, как будто мазками кисти художника или взмахами птичьего пера. Потом спустился ниже и перешёл к ритмичным движениям языком. Аэлита сначала прижимала его голову руками к себе. потом отпустила его и сжала свои груди. Он почувствовал, как напрягается ее тело и учащается дыхание, как будто говоря: еще-еще-еще.
Мягкая упругая нежность под его языком вдруг набухла и Аэлита замерла и полу прошептала полу простонала.
О-о-о-о, как хорошо! Я хочу тебя! Иди ко мне!
Она потянула Федора за плечи вперед. Он приподнялся на коленях и медленно вошел в неё. Начал двигаться все ускоряющимися толчками. Аэлита впилась ему ногтями в спину и прикусила губу. Снова напряглась и застонала. А потом, она закинула ноги ему на плечи.
Не останавливайся! Еще! Еще!
Федор не останавливался. Но и не спешил. Он чувствовал приближение к высшей точке. И на вершину они взошли вместе. Аэлита сбросила ноги с его плеч и расслабилась. Он остался на ней и в ней еще на несколько мгновений. Потом перекатился на бок. Нашел ее губы и жадно поцеловал. Ощущение было свежее, как глоток воды. Она приоткрыла глаза. Они улыбались.
Мне было очень хорошо с тобой.
Мне тоже, любимая.
Я это почувствовала. Я никогда еще не испытывала таких ощущений. Блаженство на грани боли. Казалось, еще чуть чуть и станет больно, а становилось еще лучше.
Любимая, я так рад, что мы вместе. Иногда мне казалось, что этому не суждено случиться.
Успокойся, милый, я тебе еще надоесть успею.
Никогда.
Они лежали в полудреме на боку. Федор прижался к спине Аэлиты, свернувшейся калачиком, как будто укрывал ее. Они медленно и расслабленно разговаривали. Казалось, что длинные паузы между словами заполняются каким-то скрытым интенсивным обменом ощущениями. Так будто клетки их тел общались между собой напрямую. “У Аэлиты нет клеток” - подсказала не к месту услужливая память. “Значит молекулы, атомы или кванты”. Федор отогнал непрошеную мысль, растворившись в осязании тела любимой.
Они еще были в постели, когда в дверь постучал и, услышав приглашение войти, вошел Философ.
Извини, что порчу вам романтическое пробуждение со своими научными выкладками. Но вы должны это увидеть.
Утром Философ провел сканирование искусственного мозга Аэлиты и результат его поразил. Философ обозначил пространство для трехмерной голопроекции, вытянув руки вперед и разведя ладони параллельно друг другу примерно на полметра. Щелкнул большим и средним пальцами, чтобы вывести в пространство проекцию последнего скана.
Посмотрите на это.
Что это значит?
Федору показалось, что некоторые функциональные зоны коры и гипоталамуса приобрели более четкие очертания, а лобные доли как будто стали крупнее.
Это схематическое изображение распределения нейронов и синапсов в чипах по зонам эмуляции мозга человека. Ваш вчерашний секс оказал на это распределение фантастический эффект. Мозг Аэлиты в прямом смысле слова очеловечился.
А какой он был раньше?
Аэлита и так слушала с большим любопытством, но тут не удержалась от вопроса.
Больше похожий по структуре на мозг высшего примата. Точнее все-же намного больше, чем у примата. Скорей как у ребенка. А теперь, если бы это был живой мозг, я бы сказал, что он существенно увеличился в объеме, причем, преимущественно, за счет лобных долей.
Белла рассказывала, что люди от секса умнеют. Там кровь приливает к мозгу и всякое такое. Но ведь мы имеем дело с неорганикой.
В том то и дело, что законы жизни, похоже, применимы одинаково и к ее органическим формам и к неорганическим. По крайней мере той формы жизни, которую знаем мы. Любопытно, что в мозгу человека этот эффект обеспечивает выброс дофамина на отдельные участки мозга.
Что это значит?
А то, что задействован механизм более базовый, чем наши когнитивные способности, чем даже наши эмоции. Дофамин - нейротрансмиттер такой древний, что мы его где-то у рептилий унаследовали. Это награда мозгу, которая лежит в основе мотивации.
А как вы это в искусственном мозгу воспроизводите?
Примерно также, только роль дофамина играет электрический возбудитель. Но это ещё не все. Речь идёт о том, что если человек влюблён в партнёра, то его мозг выделяет дофамина в десятки раз больше, чем от технического, так сказать, секса. Секс с любимым человеком - это как доза кокаина. А просто секс - слабенькая травка. Удивительно только то, что некоторые люди, особенно, мужчины подсаживаются на траву секса сильнее, чем на кокаин любви. Хотя, если разобраться, их мозг привыкает к удовольствию от мелких доз дофамина. А мелкая доза недостаточна для того, чтобы, фигурально выражаясь, запастись терпением до получения очередной большой дозы в тех случаях, когда до секса по любви надо сначала полюбить кого-то. Вот они и начинают частить, собирая дофамин по крупицам. Хорошо, если такому человеку встретится настоящая любовь и он сумеет разорвать порочный круг. Иначе, дефицит дофамина придется заполнять суррогатами всю жизнь.
Значит я - кокаинист. Но почему не стимулировать мозг электродофамином напрямую, минуя все эти сложности с любовью?
Аэлита посмотрела на Федора с вопросительно грозным выражением, хотя глаза ее смеялись.
Я не к тому, что имею что-то против любви, дорогая.
Знаешь, механизм распределения дофамина в человеческом мозгу - очень сложно устроен. какие участки, когда и в какой последовательности окроплять имеет критическое значение. Где-то недодали его вовремя и в нужном количестве - и на тебе - болезнь Паркинсона. Где-то передозировали и получили психоз. Проще скопировать как все устроила природа, чем создавать новую систему с нуля. Так мы добиваемся, что нейроны получают честно заработанное вознаграждение ровно там, тогда и в том количестве, как положено по справедливости что-ли.
А секс с любимой даёт максимальное вознаграждение по справедливости, значит. Так будем продолжать развивать мозги.
Федор так глупо и слащаво ухмыльнулся, что Философа передернуло. Он перевел взгляд на Аэлиту, но и на ее обычно сосредоточенном лице блуждала глупая улыбка.
Я вижу, что вы опровергли закон, по которому все, что полезно, должно быть обязательно неприятно. Так и подмывает чем-то тебя огорчить, но не могу. Изменения - феноменальные. Я думал, что к похожему результату мы будем идти еще минимум полгода.
Ага, теперь и любовные истории Келлер и Скороходовой приобретают новый смысл.
Не пошли. Может, там все было платонически.
Очень надеюсь, что нет! У обеих барышень интеллект был незаурядный. Наставники их, честь им и хвала, сумели вытащить девушек из за стекла - из этого кошмара сенсорной депривации, но по настоящему раскрыть свои интеллектуальные способности им помогла любовь. Любовь и хороший секс, в частности, очеловечивают мозги, как ты только что блестяще доказал!