Возможно, это и есть основная причина, по которой теория фильмов остается столь сложной. И как форма медиа, и как практика, фильм — невероятно сложный и многогранный объект исследования. Как материальный объект, кинопленка состоит из прозрачной гибкой синтетической основы, покрытой светочувствительным химическим веществом, и, попадая под воздействие света, она служит в качестве фиксатора изображения, или артефакта. Как изобретение конца девятнадцатого века, этот новый медиум был прямым продолжением фотографии, но в то же время и побочным продуктом различных начинаний, в том числе научных исследований, разработок в сфере популярных развлечений, новых процессов промышленного производства и предпринимательского искусства. Как практика, фильм в первую очередь относится к моменту запечатления или фиксации того, что появляется перед камерой. Но эта деятельность также может расширяться и охватывать другие аспекты процесса кинопроизводства, такие как оптическая печать или редактирование. По мере того как эти практики превращались в успешное коммерческое начинание, фильм также становился частью сложного индустриального процесса. В Соединенных Штатах он стал основой вертикально интегрированной студийной системы, посредством которой Голливуд контролировал производство, распространение и показ большинства фильмов. Эта система, известная также как классическое голливудское кино, в то же время способствовала развитию целого спектра специфических визуальных и нарративных норм, отдавая приоритет таким категориям, как целостность.
К концу двадцатого века значение фильма стало более сложным. В некотором роде фильм стал более размытым, постепенно сливаясь с конкурирующими технологиями, такими как телевидение, видеоигры и интернет. Широкое внедрение этих технологий, безусловно, изменило способы распространения и использования фильмов. Хотя традиционным показам в кинотеатрах все еще отводится немаловажная роль, на сегодняшний день фильмы просматривают преимущественно в других контекстах — как в формате домашнего видео, например, на DVD или дисках Blu-ray, так и на платформах, предоставляющих видеосервис по запросу или обеспечивающих потоковое вещание через интернет, доступ к которым стал возможен благодаря персональным компьютерным устройствам (таким как ноутбук и планшет) или мобильным телефонам. В связи с этими изменениями перед теорией фильмов встали серьезные вопросы. Наибольшую озабоченность вызывает то, что новые цифровые технологии по сути вытеснили фильм как форму медиа — заменив его физические измерения нематериальными бинарными кодами. С одной стороны, теория фильмов адаптировалась к этим изменениям, просто расширив свою сферу и включив в нее более широкий диапазон визуальной культуры, охватывающий, например, медиа, экранные искусства и коммуникационные технологии в гораздо более широком смысле. С другой стороны, фильм по-прежнему сохраняет свою актуальность, несмотря на его кажущийся упадок. Например, все еще можно услышать «Я смотрел этот фильм по телевизору» или «Я снял это на телефон». Это означает, что даже если фильм и теория фильмов представляют собой анахронизм, они по-прежнему влияют на то, как мы осмысливаем движущиеся изображения, и все еще могут внести большой вклад в эпоху цифровых технологий.
Сложность фильма — это не только результат изменения его материала или дискурсивного статуса, отчасти она объясняется его общим положением как культурного объекта. Фильм всегда был тесно связан с парадоксальными предпосылками современной жизни или того, что иногда в более общем смысле называют современностью. Непосредственно после изобретения, например, фильм превозносили за его способность запечатлевать и воссоздавать движение. Это была волнующая новизна, воплощающая энергию и динамизм современной технологии. Однако в то же время фильм был способен вызвать дезориентацию и отчуждение, которые были в равной мере выражены в условиях стремительной индустриализации, урбанизации и новых форм социализации. В этом отношении, согласно известному рассказу Максима Горького, в фильме изображается серый и мрачный мир, абсолютно лишенный жизненности. Эти противоречивые ассоциации задали тон медиуму, который нередко объединял в себе противоположные черты. Например, фильм ценится за жизнеподобие и за его способность фиксировать физическую реальность. Он считается основанным на фактах, заслуживающим доверия источником информации и образцом реалистической репрезентации. С другой стороны, фильм характеризуют как оптическую иллюзию и популярный источник развлечений, который славится своими вымышленными сценариями. В этом отношении фильм более тесно ассоциируется со своей способностью вызывать удовольствие, а также близостью к фантазиям и искажениям. Все эти различные характеристики стали стимулом к сложным дискуссиям на тему социального и психологического воздействия фильма. В рамках этих дискуссий особой критике теоретики подвергли способность фильма укреплять культурные убеждения и идеологии. В то же время многие теоретики превозносили фильм как образцовую форму современного искусства. В этой связи они с энтузиазмом восприняли творческие и политические возможности фильма — хотя они имеют ценность зачастую лишь в той степени, в какой считаются способными бросить вызов существующему статус-кво.