Голосуйте за Маркофьева!
или
Коль любитель утреннего кофе вы -
Отдавайте голос за Маркофьева!
дело не двигалось.
Ему помогал патлатый литературный критик Антон Обоссарт, который тоже был принят на работу в мозговой центр избирательного штаба (с оплатой в полставки).
Еще хуже обстояло дело с эстрадными исполнителями — певцами и музыкантами. Все они норовили истребовать деньги вперед, а текст гимнов и песен обещали представить позднее. Все они оказались безголосыми и не ведавшими нотной грамоты сиплыми кашлюнами, выступали же под фанеру — с экстраклассно сработанными в студиях звукозаписи хитами.
Тем не менее, контуры свиты, это должен был признать даже я, обретали осязаемые очертания…
Популярность Маркофьева росла не по дням, а по часам. Он близко сошелся с режиссером Захаром Полкановым-Костариканским. Расширенные зрачки, тяжелая челюсть и массивные надбровные дуги этого матерого постановщика крупноформатных зрелищ выдавали в нем художника со своим видением происходящего. На лацкане у него горделиво болтался, можно даже сказать, реял позолоченный знак "Заслуженный работник культуры".
— Сокращенно — ЗАСРАК, — оскалив большие зубы, шутил увенчанный почетным званием лауреат.
С первых минут знакомства он пустился в откровения:
— Хочется поставить что-нибудь не на заказ, а для души…
Но пока (за умеренную плату) он занимался организацией агитационных концертов и дискотек, куда стекались потенциальные выборщики Маркофьева.
Маркофьев, после бесед с режиссером, подолгу вздыхал и впадал в удрученнейшее состояние:
— Какие все они долболобы! Печальна судьба нашего искусства. Если ему служат подобные упыри. Видите ли, хотят делать для души… А делают ради бабок. На заказ. То есть по указке тех, кто платит. А кто платит? Тот, кто богат. Мы уже выяснили, каким путем и кто добывает богатство. Могут ли тупые денежные мешки радеть об искусстве? Нет, у них другие цели и задачи. То есть заказчики хлеще исполнителей… Вот и говорю: печален удел прекрасного.
Сообща, можно сказать, хором Маркофьев и Костариканский прочли в театральном училище цикл лекций "О возвышенном — применительно к политическим задачам эпохи и победе на выборах" и потом три дня и три ночи не вылезали из театрального студенческого общежития. После чего волны слухов о гениальности Захара пошли плодиться, множиться и набегать друг на друга со сверхзвуковой быстротой. Вновь подтверждалась универсальная теория Маркофьва: успех приходит, если двигаться к нему не напрямую, а добиваясь признания в смежных областях (а то и в сферах, вовсе не имеющих точек соприкосновения с главной профессией и основной деятельностью).
— Пока не начнешь растлевать собственных студенток, никто и никогда не признает тебя художественным руководителем коллектива, — учил нового друга, которого называл запросто Стариканским, великий философ и стратег.
Идея, которую вскоре артельно взялись воплощать Маркофьев, Худолейский, Пушкинд, Обоссарт и Захар Полканов-Костариканский, надо думать, надолго запомнилась жителям расположенных вдоль великой русской реки Волги городов. Из-за границы (в подарок от влюбленной в потенциального депутата настоятельницы монастыря, все-таки родившей от него сына) пришло заказанное Маркофьевым почти новое инвалидное кресло. С этим-то никелированным, сияющим и лишь кое-где в отдельных местах поцарапанным чудом — агитационная бригада погрузилась на специально зафрахтованный пароход "Академик Альберт Козлухин". Звезды экрана и сцены, возглавляемые Маркофьевым, отправлялись в турне с благотворительной целью — помощи калекам. Лозунг, трепетавший над палубой, прокламировал: "Экология. Милосердие. Красота". По пути следования, в каждом очередном населенном пункте, кумиры собирали на площади народ и торжественно, под звуки оркестра, вручали задолго оповещенному местными властями о готовящемся мероприятии страждущему — радиоуправляемую коляску. После чего начинался концерт, в процессе которого деятели искусства общались с районной и поселковой администрацией — на предмет финансовой поддержки маркофьевской избирательной компании. Затем, плотно поужинав или пообедав — на счет получавших свою долю от продажи концертных билетов властей — отбывали в дальнейший вояж, предварительно отобрав у инвалида подарок. Напомню, коляска была всего одна. Как эстафетная палочка, она переходила от одного ущербного к другому. Участников рейда показывали по телевидению, о них писали газеты и трубило радио.