— Главное: я сохраню в душе его облик, — любил повторять, беседуя с близкими усопшего, Маркофьев.
Но даже если бы трупак и захотел обидеться, что вы не явились на односторонне назначенное им свидание и не проводили его в последний путь — вряд ли сможет это сделать. Если бы и возжелал отплатить за то, что вы к нему неуважительны, — вряд ли ему удастся до вас дотянуться.
Поэтому: поступайте, как считаете нужным. В любом случае — РЕШАТЬ ВАМ, А НЕ ЕМУ.
Более того. К живым надо относиться так, будто они уже покойники. Ибо — если станете учитывать их интересы — сами будете не жилец. Это правильное выражение: "В ГРОБУ Я ВАС ВСЕХ ВИДАЛ". Чтоб выжить и воцариться, возвыситься, отбросить конкурента — нет лучше способа, чем напялить на него (хотя бы мысленно) деревянный бушлат. Многие по-настоящему выдающиеся лидеры и вожди именно так и поступали. Хотите стать победителем — должны взять их пример на вооружение!
Неприятности между тем продолжали сыпаться нам на головы. В связи с последним (да и предыдущими убийствами) против Маркофьева было возбуждено уголовное дело. (Раньше такого не случалось! Раньше такое вообразить было нельзя!) Ему грозило как минимум пожизненное заключение. Он оставался спокоен и весел. Сказал:
— Президент оказался слабак. Хочет меня упрятать… Фи… Как это мелко! Такая мягкотелость в России не проходит! Между тем у него есть шанс превратиться в сильного руководителя, о котором заговорят совсем не так, как талдычат теперь. Что, если бы я в одночасье… От сердечного приступа или поев грибков… Вот это был бы по-настоящему сильный и умный ход. В таком контексте каждый последующий шаг правителя читается совершенно иначе, обретает иное звучание… Какая бездна преимуществ открывается… Понимающие сразу пришипятся… Не согласные дураки останутся на виду…
Он говорил:
— Ну и прикокошили Павла Первого и кому и что за это было? Ну и взорвали Александра Второго… И Николая Второго шлепнули в подвале. Уж не говорю про застреленного Столыпина и повешенных декабристов… Это — история, и она торит свои пути и русла прежде всего с помощью кровавых потоков…
Наши собеседования по литературе и истории продолжались и обретали все большую глубину.
— Так поступали и поступают все, — говорил Маркофьев, поглаживая кожаные корешки фолиантов в библиотеке. — За примерами далеко ходить не надо. Чем звнимались Ричард Третий, Клавдий, Антоний? Боролись за власть, коварно обманывали, резали и морили, топили и травили… Что же особенного в их поведении? Ничего! Все бы так себя вели на их месте. Все так себя ведут, даже не будучи королями! Логика нормального человека — убить, если кто-то мешает и раздражает. А ненормального — быть убитым. Приписывание бесспорно выдающимся людям — излишне сложных переживаний, мучений, приписывание им мыслей и чувств, которые испытала бы на их месте жертва — напрасная затея. Рефлексия, буде она этим венцам природы присуща, не позволила бы им совершить то, что они совершали. И они не стали бы великими. Это художнику, всегда задавленному и потенциально гонимому, ему, вечному врагу тиранов и деспотов, видятся "кровавые мальчики", тени невинно убиенных, а душегубов бессонница мучает лишь из страха, что это против них злоумышляет заговор такой же интриган, как они сами. Не отрицаю усложненности их чувств, но, думаю, они слушались интуиции, жили инстинктами. Во всяком случае, натуры их были проще, чем у вылепивших их образы фантазеров. — Он прибавлял. — Я про себя знаю, что я — человек простой. Вот и буду поступать просто. Как каждый бы на моем месте поступил. Буду уничтожать всех, кто поперек дороги и горла! И при этом еще имеет наглость не продаваться!
Он велел мне идти к Генпрокурору.
— Бери пару ночных бабочек и дуй к нему, — сказал он.
— А он меня примет? — спросил я.
Маркофьев мечтательно зажмурился:
— Помнишь, ты в "Учебнике для Дураков" это зафиксировал, я заявился к министру с двумя телками и решил все вопросы? Я был провидец, тогда никто, кроме меня, до такого не мог додуматься. А сейчас все так действуют.
Я послушался. С прокурором и двумя маркофьевскими подружками мы провели бурную ночь в одной из восьми маркофьевских квартир. Маркофьев через дырочку в стене заснял оргию прокурора на пленку. И крутанул это домашнее порно по собственному телеканалу. Зрители только и говорили о впечатляющем сеансе.
Претензии к Марккофьеву на некоторое время забылись. Всем стало не до него.