За время существования юридической, философской и политической науки были созданы десятки самых различных теорий и доктрин. Высказаны сотни, если не тысячи самых различных предположений. Вместе с тем споры о природе государства и права, причинах, истоках и условиях их возникновения продолжаются и по сей день.
Причины их и порождаемых ими многочисленных теорий заключаются в следующем. Во-первых, в сложности и многосторонности самого процесса происхождения государства и права и объективно существующих при этом трудностях его адекватного восприятия. Во- вторых, в неизбежности различного субъективного восприятия данного процесса со стороны исследователей, обусловленного их не совпадающими, а порою противоречивыми экономическими, политическими и иными взглядами и интересами. В-третьих, в преднамеренном искажении процесса первоначального или последующего (на основе ранее существовавшего государства) возникновения государственно-правовой системы в силу конъюнктурных или иных соображений. И, в-четвертых, в преднамеренном или непреднамеренном смешении в ряде случаев процесса возникновения государства и права с другими соотносящимися с ним процессами.
Обращая внимание на последнее обстоятельство, Г. Ф. Шершеневич отмечал, что вопрос о происхождении государства часто смешивается с вопросом «об обосновании государства». Конечно, логически эти два вопроса совершенно различны, но «психологически они сходятся общими корнями». Вопрос о том, почему нужно повиноваться государственной власти, в таком представлении логически связывается с вопросами, каково ее происхождение.
Таким образом, в строго теоретическую проблему о происхождении государства вносится чисто политический момент. «Не то важно, каково было в действительности государство, а как найти такое происхождение, которое способно было бы оправдать заранее предвзятый вывод»[82]. В этом заключается основная цель смешения названных явлений и отражающих их понятий. В этом — одна из причин множественности и неоднозначности произрастающих на данной основе теорий.
Различного рода теории возникают не только в связи с неправомерным смешением процесса возникновения государства с другими взаимосвязанными с ним процессами. Аналогичная картина наблюдается и в отношении процесса зарождения и становления права, его первоначального возникновения. При этом нередко имеет место неправомерное смешение происхождения права с его развитием.
На это особое внимание обращал, в частности, Н. М. Коркунов. Объяснение происхождения права, писал он, не может ограничиваться и подменяться указанием на то, как развивается право. Главный и самый трудный вопрос заключается в объяснении первоначального возникновения права, в объяснении того, каким образом впервые появляется «самое сознание о праве».
«В современном быту, — размышлял он, — мы знаем, что право творится и развивается сознательной деятельностью и при этом отправляется от сознания недостатков или неполноты уже существующего права. Но откуда же взялось первоначальное сознание о праве?» Разрешение вопроса тем труднее, что сознание людей всегда предполагает уже готовый объект, готовое содержание. Обыкновенно, объект одного акта сознания дается предшествующим ему, также сознательным актом. Но когда речь идет о первоначальном возникновении сознания относительно права или государства, то такое объяснение неприменимо. Остается предположить или врожденность правосознания, или же что «первоначально объект правосознания дается бессознательным актом»[83].
Не имея возможности вполне определенно и аргументированно ответить на данный вопрос, исследователи зачастую обращаются к проблемам развития права вместо изучения проблем его первоначального возникновения. Такая подмена близких, но не равнозначных явлений и отражающих их понятий нередко уводит в сторону от познания процесса возникновения государства и права, создает благоприятную основу для появления самых различных, порою весьма противоречивых суждений и теорий.
Кроме того, оставляя вопрос о происхождении государства и права весьма запутанным и не решенным, не умея, как отмечал Н. М. Коркунов, естественным путем объяснить их происхождение, в них начали усматривать «божественное установление». Государство и право получает, таким образом, в глазах людей значение некоего объективного порядка, «не зависящего от человеческой воли, стоящего выше человеческого произвола»[84].