Ведь в итоге площадки влияющие на умы десятков миллионов людей не чурались вообще не чьих денег. То есть телега была поставлена впереди лошади. В фондах просто забыли, что не корпорации причина демократии, но демократия и неолиберализм причина их процветания. И нужно об этом помнить.
В общем и целом новый дивный мир наступивший после 08.08.2008 года явно демонстрирует несколько неоспоримых фактов. Во-первых, современный массовый пользователь социальных сетей является потребителем реальность которого определяют чужие интересы. Во-вторых, участие венчурных политических и иных фондов в создании Веб 2.0 интернета для улучшения положения демократии привело к обратной ситуации, когда отдельные корпорации монополизировали возможности глобальной журналистики. Ну, и в-третьих, начать войну на пустом месте оказалось проще простого. При чем как выяснилось больше никакой роли не играет, чьи деньги стоят за информационными вбросами.
В общем, и целом под угрозой влияния современных медиа находятся не только конкретные потребители, но и целые отросли экономики, критически уязвимые из-за использования "современных" ИТ технологий государственными хакерами [7]. Так что для себя я давно сделал простой и понятной вывод. В сегодняшнем прогрессе нет никакого прогресса, кроме геополитики и вызванных ей же пустых надежд, ожиданий и социальных иллюзий.
Глава 2. Шельмономика
Тем читателям которые пришли в интернет после 2006 года, а возможно и родились когда он уже был в массовом потреблении тяжело будет понять о чем говорится в данной книге. И не нужно думать, что все последующие строки это ностальгическое брюзжание. Просто, старый Веб 1.0 не смотря на его минимализм, представлял куда больше возможностей его пользователям, чем то что втюхивают массам сегодня. А жизнь без интернета была вообще другой. Наверное, ее можно сравнить только со временем до изобретения телеграфа, телефона и радиосвязи с железной дорогой.
И мы не просто так с вами, уважаемые читатели, коснемся того технологического излома, что довелось застать многим нашим современникам в самый его переходный момент. Когда пишущие машинки еще окончательно не сменили компьютеры, а BBS и FIDO были популярны наравне с интернетом. Или, к примеру, можно было без рекламы и смс по прямой ссылке скачать устройство бомбы или "Поваренную книгу анархиста".
А ведь еще десятью годами ранее, когда человек выходил из дому, он оставался один на один с окружающим миром. Мерилом в этом движении служили часы, радио, проводные телефоны, таксофоны, порождавшие определенный ритм жизни. Допустим когда мы семьей ездили в деревню к родственникам за 100 км от Минска, то по сути оказывались отрезанными от реалий столицы, расписанием маршрутов редко проходивших автобусов, а так же ограничениями советского ТВ (2 канала) и радиоэфиров. А чтобы позвонить в город, требовалось знать вполне конкретных важных людей, заведующую клубом либо же магазином. Ведь даже в фельдшерско-акушерском пункте не имелось связи. То есть, говоря простыми словами, чтобы дозвониться в город через допотопную АТС приходилось как следует постараться. Именно подобный коммуникационный и технологический разрыв отчетливо выделял социально-экономические формации.
В итоге общественная жизнь в деревнях сводилась к клубам и библиотекам. А в городах бывшим сельским жителям все это открывалась в новом доселе неведомом ключе. Так же не совру, что количество телефонов как личных, так и принадлежащих организациям играли в этом немаловажную роль. По крайней мере, привязка аппаратов к месту позволяла больше общаться в живую. Ведь о встречах приходилось договариваться заранее. О чем и свидетельствуют исследования, говорящие что в 80-х годах двадцатого столетия личного общения происходило больше нежели в 2010-е годы двадцать первого века.
Мир без личной цифровой коммуникации и связи представлял собой де синхронизированную пропитанную слухами и сплетнями территорию. Где любое новое средство общения играло будоражащее важную и решающую роль. Будь то копировальные аппараты подаренные фондами Сороса каким-нибудь НИИ, дававшие возможность множить политический Самиздат, либо примитивные самодельные бытовые компьютеры связанные между собой медленными 900-2400 бод без коррекции связи модемами.
Чтобы читатель понимал. Любой кто обладал возможностями независимого общения и обмена информацией автоматически становился элементом политики. Так, еще в начале 80-х годов двадцатого века в СССР судили владельцев видеомагнитофонов за просмотр неправильных фильмов, например, наивной до чертиков "Греческой смоковницы". А ночами улицы городов патрулировали специальные отряды искавшие в окнах блики от телевизоров.