Профессору, моложавому и подтянутому, было за сорок. Если его охарактеризовать двумя словами, то получилось бы: «ядовитый интеллектуал». Говорили, что он хорошо зарабатывает на своих книгах и финансово обеспечен — значит, профессор преподавал не из-за денег, а ради омерзительно непонятного культуртрегерского удовольствия.
Девушки мгновенно влюбились в высокого симпатичного профессора, а юноши старались не попадаться ему на острый язык. Профессор был независим и одинаково язвителен как с принцами, так и с остальными студентами. С девушками он вёл себя гораздо бережнее. Было заметно, что профессор ценит женскую красоту, но держит осторожное расстояние между собой и студентками. Ходили упорные разговоры по комнатам старшекурсниц, что не всегда профессору удавалось сохранить легальную дистанцию! Но эти беспочвенные слухи отражали лишь ревнивую сублимацию тайных девичьих надежд.
Первая лекция Эксмина началась с медленной прогулки по рядам аудитории и бодрым выводом профессора:
— Люблю свежие лица, не изуродованные долгим воздействием интеллекта!
Вернувшись к кафедре, профессор улыбнулся студентам одной из своего богатейшего набора сардонических улыбок:
— Я буду преподавать предмет «интеллектуальная культура». Не знаете такого? А про «физическую культуру» все наслышаны? Тогда зададимся наивным вопросом: что важнее в человеке — физические или мыслительные способности? Хокинг, знаменитый учёный двадцатого века, полжизни провёл инвалидом, у которого работал только мозг, глаза и пальцы одной руки.
Профессор Эксмин развёл руками:
— Но он оставался человеком, да ещё каким! Писал научные книги-бестселлеры, возглавлял кафедру, которую занимал когда-то Ньютон, и много путешествовал. На его доклады собирались толпы учёных и журналистов. С другой стороны — небольшое повреждение мозга может сделать из человека вполне здоровое, но не мыслящее тело, которое, де-факто, ближе не к разумному человеку, а к овощу.
Эксмин ехидно добавил:
— И очень часто встречается «человек псевдоразумный» — с неповреждённым мозгом, но не функционирующим интеллектом. Такой субъект может двигаться и совершать ряд простых, житейских действий — но можно ли его считать по-настоящему разумным существом? Это интереснейший вопрос!
Профессор обвёл аудиторию взглядом, который был чуть добрее и заметно проницательнее пулемётной очереди. Многие инстинктивно пригнулись к столам, стараясь уменьшить зону поражения.
— Уровень интеллекта важнее физического здоровья, и тем поразительнее факт, что физической культуре, то есть — культуре тела — в обществе уделяется огромное внимание. А интеллектуальная культура или культура ума никого не волнует!
Голос профессора эмоционально зазвенел и разнёсся по залу:
— Горы литературы по накачиванию мускулов тела — и ничего для развития мозга!
— Штабеля пособий по диетам желудка, и ни одной — про питание ума!
— Море инструкций по уходу за кожей — и отсутствие заботы о мозговых извилинах!
Профессор возмущённо воздел руки:
— Целые индустрии вращаются вокруг тела. Индустрии моды и спорта, одежды и косметики. Вся медицина! А что сделано для ума? Многочисленные фильмы о спортивной доблести снимаются на фоне прогрессирующей интеллектуальной слабости.
Аудитория несогласно зашумела, что порадовало профессора-спорщика.
— Мозг и его деятельность — вещь незаметная, а внешность человека сразу бросается в глаза! — возразила Элен-Сова. — Индустрии делаются вокруг видимых всем вещей…
— Невидимая начинка компьютеров является предметом информационной индустрии, — парировал профессор. — Но о заполнении процессоров мы заботимся заметно больше, чем о развитии мозга.
— Интеллектуалы составляют меньшинство, поэтому они не попадают в центр общественного внимания! — крикнул Плюгра-Дракон.
— Верно, но неправильно! — сказал профессор. — Ведь это меньшинство служит катализатором прогресса нашей цивилизации. Увы — человечество всегда на косметику тратит больше денег, чем на космос, а на рекламу — больше, чем на науку.
— Но учебники и научные книги — это же всё для УМА! — ещё кто-то возразил профессору.
Эксмин отрицательно покачал головой:
— Не путайте книги, как продукт УМА — таких довольно много — и книги об УМЕ, как объекте интереса — таких почти нет. Да, когда вы читаете умную книгу, то попутно развиваете и свой интеллект. Грамматику можно усвоить неявно, но осознанное обучение эффективнее. Нет учебников об алгоритмах умственного развития, которые учитывают наследственность, темперамент и существующие условия воспитания индивидуума. Вслушайтесь: Индивиду-Ума!
Профессор прошёлся по аудитории и воскликнул:
— Конечно, простые способы развития ума известны. Например, эффективен метод увлечённого чтения с четырёх или пяти лет. Литература воспитывает своего творческого партнёра — читателя. Кино имеет лишь пассивного потребителя, а компьютерные игры часто рассматривают игрока как лабораторную крысу с рефлексами.
«У-у…» — несогласно загудел зал. Лектор гнусно улыбнулся:
— Одна из острых проблем современного общества — необходимость сокращения виртуальной жизни подростка. Медики установили, что от компьютерной псевдожизни начинают разжижаться и деградировать важные сегменты интеллекта.
Многие в аудитории скептически кривились, а некоторые задумчиво потянулись к затылкам — почесать жидковатые сегменты.
На одной из лекций Эксмина в аудиторию залетела киберворона. Она затормозила перед профессором и, неспешно махая крыльями, каркнула:
— Эксмин — дурак! Профессора — болваны! Всех на свалку!
Аудитория засмеялась, пряча лица за книжки и лаптопы. Что предпримет профессор? Очевидно, что робот запрограммирован не выдавать хозяина.
Профессор это понимал. Он быстро вытянул руку и схватил ворону за лапы. Ворона-камикадзе не сопротивлялась и лишь довольно гаркнула:
— Эксмин — дурак!
Неужели лектор свернёт голову бедной птице?
Профессор неожиданно наклонился и снял ботинок. Прихлопнет как муху?
Но нет — Эксмин лишь нацепил башмак на воронью лапу и отпустил ругающуюся птицу.
— Караул! — заорала она, часто махая крыльями и жужжа перегруженными моторами. — Перегруз!
В электронной голове включилась стандартная аварийная программа обращения к человеку за помощью. И ворона, отчаянно хлопая крыльями, потянула прямой наводкой к… хозяину — толстенькому Дракону, сидящему на последней парте.
Тот в ужасе махал руками на ворону:
— Кыш! Кыш!
— Хозяин, карр, помоги! — голосила птица.
Смеялся Эксмин, хохотал зал, а ворона не унималась:
— Перегруз! Сейчас упаду! Эксмин — дурак!
В коликах и судорогах студенты сползли под столы.
— Верните мне обувь! — велел профессор, и толстенький Дракон, красный как мак, снял башмак с вороньего когтя и отнёс его Эксмину.
— Ставлю вам «неудовлетворительно»! — объявил хозяину вороны довольный профессор, надевая ботинок. — За плоский юмор и непредусмотрительность при программировании летающего кибера.
Блестящий оратор и полемист Эксмин быстро завоевал массу поклонников, даже среди юношей. Невзирая на свой сарказм, он умел и любил нравиться.
Профессор говорил:
— Литература для взрослых нужна, но бесполезна, ибо опоздала. Дети и подростки — единственная аудитория, чьё интеллектуальное развитие ещё не безнадёжно. У пятнадцатилетних людей мозги острее бритвы. Они ещё не умеют их применять и мало знают о мире, но дайте им достойную, твёрдую пищу для ума, не заставляйте их жевать манную кашу! Если детей не принимать всерьёз, они не вырастают до самой старости.
Какой-то Дракон вызывающе крикнул:
— Зачем учиться среднему человеку, кому на уровне генетики уготована участь рабочих и официантов? Сегодня закон о генной свободе поступил в ООН на рассмотрение, и скоро биотехнологи создадут сверхлюдей-суперумников!
Аудитория загудела.