Говоря о культуре, употребляют и специфические прилагательные типа «умственная», «физическая», «правовая», «политическая» и т. д. Эти определения фиксируют наличие именуемых таким образом сфер возможной реализации культуры. Культура может, конечно, в какой–то мере реализоваться в вышеуказанных и иных сферах жизни человека и общества. Но, характеризуя культуру как умственную, правовую и т. п., нередко путают культуру с цивилизацией, культурность с цивилизованностью. Наличие цивилизованных форм политической активности, или экономической, или мыслительной деятельности, например, считается признаком их окультуренности. Но что касается собственно культуры, то возможности воплощения ее в сферах хозяйства, права, политики, физической и умственной активности существенно ограничены. Слишком велико здесь значение полезности, рациональности, эффективности, хотя до известного предела в некоторых моментах может происходить одухотворение, облагораживание и хозяйственных отношений, и правовых, и даже политических, и тем более – физического и умственного развития. Выделять же умственную, физическую, хозяйственную, правовую, политическую культуры в качестве особых самостоятельных элементов культуры вообще вряд ли целесообразно.
О некорректности или условности деления культуры на материальную и духовную уже было сказано ранее. Вещественность, предметность (а не материальность) носителей культуры и ее ценностей очевидна. Вещественны, предметны знаки, в которых выражается ценностное содержание. Но очевидно и то, что культурологов интересует не вещество, а то духовное, что овеществлено, опредмечено.
Гораздо больше смысла в выделении в культуре таких ее составляющих, как культура нравственная, эстетическая и художественная и, вероятно, религиозная, хотя последнее и несколько проблематично. В основании этого деления оказываются различия между ценностями культуры: Добром, Красотой и Верой. Но, во–первых, вера бывает и нерелигиозной. Во–вторых, есть высшие ценности культуры и кроме обозначенных: Истина, Свобода, Любовь. Содержательная наполненность каждой из высших ценностей культуры, их «набор», соотношения, иерархии, взаимосвязи, формы проявления – все это весьма изменчиво исторически, регионально, социально, даже индивидуально. Сколько–нибудь устойчивой системы ценностей, во всяком случае пока что, не существует. Такие ценности, как Добро, Красота, модифицированы, внутренне расчленены на ценности как бы более частные. Добро, скажем, может проявиться в виде милосердия, порядочности, справедливости, честности, совестливости, терпимости, деликатности и т. д. Красота – в грациозности, миловидности и т. п. И наконец, все так называемые высшие ценности, видимо, представляют собой некоторые абстракции граней одной абсолютной ценности, определяемой в разные эпохи по–разному: Благо – у древних греков, Бог – в средневековой Европе, Человечность – в наши дни. Ведь и впрямь полнота реализации Добра, скажем, немыслима, если при этом не реализуются и Красота, и Истина, и Свобода, и Вера, и Любовь, т. е. культура вообще в ее целостности.
Тем не менее основания для выделения из целостности культуры ее разных граней, моментов, сторон, элементов имеются. Ибо, во–первых, полнота реализации культуры, совершенство – это идеал, достигаемый в реальности только частично, не абсолютно. В конкретных жизненных ситуациях что–то выходит на первый план, высвечивается, доминирует. Какие–то из ценностей оказываются преимущественными. Разные грани многогранной культуры по–разному окрашиваются и окрашивают одна другую. И, что очень важно, бытие культуры в ее реализуемых ценностях зависит от форм–носителей ценностей, от форм выражения ценностного содержания.
Воплощение ценностей в носителях определенного рода создает возможности структурирования культуры, выделения ее элементов на основании различий в носителях, в формах воплощения ценностей культуры, формах и способах выражения ценностного содержания. Формами воплощения культуры выступает то, в чем могут реализоваться Красота, Добро, Любовь, когда, к примеру, в хранимой вещи живет память о любимом человеке. Развитыми формами воплощения культуры являются произведения искусства. В них ценностное содержание воплощается с помощью различных знаковых систем, языков жестов, движений, звучаний, форм, линий, цветов, словесных языков и т. д. Знаковость вообще характерна для культуры. Культура может структурироваться еще и в семиотическом плане, когда в ее составе выявляют разные знаковые системы:
Все многообразие знаковых средств, используемых в культуре, составляет ее семиотическое поле. В составе этого поля можно выделить пять основных типов знаков и знаковых систем: естественные, функциональные, конвенциональные, вербальные (естественные языки), знаковые системы записи.[87]
Таким образом, структурирование культуры может осуществляться по–разному, на разных основаниях, с разными целями. Вместе с тем, культуру нередко пытаются понять и представить и как систему функций.
3.7. Функционирование культуры
Как заметил Л. Уайт, при изучении культуры
…эволюционист фиксирует свое внимание на временных изменениях структуры и последовательности этих изменений;на том, как один комплекс взаимоотношений трансформируется в другую систему. С другой стороны, функционалист рассматривает свой материал во вневременном контексте; он анализирует структуру и «то, как она работает», не обращая внимания на то, как она возникла и во что может преобразоваться.[88]
Уайт приводит пример анализа кланов, их структуры и функций, анализа, производимого для обобщения результатов наблюдений и объяснения, что такое клан. А. Радклифф–Браун утверждал: «Только поняв культуру как функционирующую систему, мы сможем предвидеть результаты любого оказываемого на нее преднамеренного или непреднамеренного влияния».[89]
Но ведь дело не только в различиях между «историческим» и «естественнонаучным» подходами к изучению культуры, между эволюционизмом и функционализмом. Дело в том, каково же исходное для исследователя понимание культуры? О функционировании чего идет речь? Какое отношение имеет анализ кланов, например, к исследованию именно культуры?
Да, по традиции культурой считают обычаи, верования, формы организации жизни людей, малых и больших их сообществ, а также сооружения и вещи, которые они создают и которыми пользуются, и разнообразные отношения между людьми и их группами. Но тогда в понятие «культура» включается просто–напросто вся жизнь человека и общества, и изучение всего в ней оказывается изучением культуры. Правда, совершенно произвольно что–то может и исключаться. Скажем, книгопечатание будет рассматриваться в качестве момента культуры, а становление компьютерной техники – нет. Впрочем, современные исследователи логично начали и весь «мир Интернета» видеть как мир культуры. В связи с этим в изучении культуры или того, что, как считают, к ней относится, совершенно пропадает ее, культуры, специфичность.
88
Уайт Л. Три типа интерпретации культуры // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997. С. 575.
89
Радклифф–Браун А. Историческая и функциональная интерпретации // Антология исследований культуры. Т. 1. С. 635.