«Мы можем договориться. Я предлагал это и твоему брату, но тот оказался упрямым».
До квартиры Тони поднялся на неслушающихся ногах.
– Что случилось? – едва увидев парня, обеспокоенно спросила Лена, уже ожидавшая его с работы. – Ты слишком бледен.
Тот только покачал головой, без слов говоря, что не сейчас. Он ответит не сейчас.
Множество мыслей кружило в голове, сбивая с толку не хуже глупых вопросов людей, на которые невозможно было дать разумных ответов. Парень не знал, на что лучше решиться в сложившейся ситуации, но одно он понимал точно: нельзя проявлять слабость, хотя бы ради любимого брата.
– Меня пугает твое молчание, – осторожно начала девушка через некоторое время, пристально наблюдая за тем, как шатен нервно крутит в руках кружку.
– Я не молчу, я размышляю, – шепнул тот и наконец поднял на нее взгляд. – Нужно все обдумать.
– Обдумать что?!
Тони не ответил, и Лена уже хотела попытаться сделать что-то еще, как вдруг парень поднялся из-за стола, беря в руки рюкзак, с которым он пришел с работы, и немного покопавшись, выудил оттуда обрывок бумаги в файлике.
– Моего брата убили не из-за конфликта, ограбления или еще каких-нибудь нелепых для моей семьи ситуаций, которые могут записать полицейские в своих отчетах, – его голос был нетороплив, спокоен. Тони словно пребывал в неком трансе, смотря в одном направлении и самозабвенно шурша файликом. – Убийца хотел заполучить фамильную ценность, которую наша семья хранила на протяжении многих столетий. История того медальона уходит еще во времена Османской империи, хотя лучше уточнить, что это был период первых ее войн с Россией. Еще тогда мои предки поклялись, что медальон будет талисманом благих намерений и никогда не попадет к тем, для кого он будет просто дорогим кусочком металла. Смерть брата была напрасна. Мы нарушили традицию передачи его от отца к старшему сыну. Брат отказался от реликвии в пользу меня, и я храню ее. Убийца понял это, и чей-то силуэт преследовал меня сегодня на протяжении всего дня, а в почтовом ящике лежала эта банальная записка с угрозами.
Тони протянул файлик девушке, краем сознания замечая, как дрожат ее руки:
– Только не доставай. Вдруг отпечатки могли сохраниться.
– Ты так спокойно все это говоришь. – Лена подошла ближе, сплетая их руки и заглядывая в похолодевшие темные глаза.
– Помни о масках, – шепнул тот, мягко заключая лицо любимой в свои ладони. – Нельзя сейчас поддаваться эмоциям.
Лена кивнула, вглядываясь в мгновенно потеплевшие шоколадные омуты, словно то холодное оцепенение было лишь наваждением ее шокового состояния. Парень вдруг мимолетно коснулся ее губ своими и соприкоснулся лбами, закрывая глаза. В душе вновь расцвели хрупкие цветки азалии тепла и нежной любви.
– Люблю тебя, – тихо выдохнул в самые губы, успокаивающе поглаживая нежную кожу лица большими пальцами.
Девушка счастливо улыбнулась и обняла Тони за плечи, тон в тон отвечая на дорогое признание.
Их вечер был полон чувств, тепла и взаимной заботы, ласковых прикосновений и тихого шепота. Засыпая и крепко обнимая девушку со спины, Тони думал о том, что ее любовь к нему меняла суть многих событий, и некая уверенность, покоящаяся сейчас в его душе, есть только благодаря ее присутствию рядом.
Следующее утро он провел в общении с полицией, которая по просьбе пришла под видом рабочих к нему на работу. Тони передал им записку и подробно рассказал о сложившейся ситуации. Сошлись на том, что парень написал заявление об угрозе жизни, а полицейские пообещали как можно быстрее связаться с коллегами из Азербайджана, чтобы те выслали материалы по делу.
– Старайтесь пока не ходить один, особенно вечерами. Может, завтра приставим к вам охрану; этот момент все-таки сначала нужно согласовать с начальством.
Тони кивал невпопад, и так все прекрасно понимая, хотя идея об охране ему не сильно понравилась. Поток мыслей прервало тихое СМС.
«Не хочешь погулять вместо обеда?» – гласило сообщение от Лены, которая, похоже, с головой погрузилась в работу, раз не пришла спросить об этом лично, как делала обычно.
«Я не против», – быстро ответил парень и, попрощавшись с оперативными работниками, поспешил заняться делами.
На улице было тепло, и только сильные порывы ветра мешали людям сбросить тонкие плащи и кожаные куртки, чтобы, наконец, всей кожей ощутить ласковые солнечные прикосновения, уговаривающие забыть о холоде зимы и лужах под ногами.
Энтони и Лена неторопливо плутали по нешироким улочкам, держась за руки и беседуя на отвлеченные темы. Было хорошо на время забыть обо всех проблемах и тихой никуда не ушедшей скорби, о которой говорили исключительно черные одежды парня и поредевшее количество шуток.