Рисунок. Цитируемость книги Ф. Сиберта, У. Шрамма, Т. Питерсона «Четыре теории прессы» («Four Theories of the Press») (на рус. и англ. яз.)
На протяжении второй половины XX в., после выхода книги, можно обнаружить несколько пиков дискуссии о природе, детерминантах, индикаторах и границах медиасистем, вызванных публикацией работ, так или иначе перекликающихся с «Четырьмя теориями прессы». В рамках школы исследований медиасистем были созданы практически обязательные к чтению работы известных авторов, анализирующие и сравнивающие медиасистемы (отдельных стран, регионов или групп стран, медиасистемы на глобальном уровне) и создающие их типологию. Это монографии Э. Хермана и Н. Хомского «Производство согласия. Политическая экономия массмедиа» (Herman, Chomsky, 1988), «Последние права. Пересматривая четыре теории прессы» (коллективная работы исследователей университета Иллинойса под ред. Д. Нероуна) (Nerone (ed.), 1995), работы Д. Халлина и П. Манчини «Сравнивая медиасистемы. Три модели СМИ и политики» (Hallin, Mancini, 2004) и «Сравнивая медиасистемы за границами Западного мира» (Hallin, Mancini, 2012), а также книга Д. Харди «Западные медиасистемы» (Hardy, 2012), работы «Девестернизируя медиаисследования» (Curran, Park (eds.), 2000) и «Изучение СМИ стран БРИКС» (Nordenstreng, Thussu (eds.), 2015). Рассмотрим важнейшие положения наиболее влиятельных работ этой школы.
В монографии Ф. Сиберта, У. Шрамма и Т. Питерсона «Четыре теории прессы» была предпринята первая попытка систематизировать медиасистемы разных стран, c опорой на понятие «теория прессы», заложенное в их основание. «Подлинное отношение социальных систем к прессе можно понять, если взглянуть на базисные представления и воззрения, которые это общество разделяет относительно природы человека, природы общества и государства, отношения человека к государству и природы знания и истины», — отмечали авторы (Сиберт, Шрам, Питерсон, 1998: 16).
Представляется, однако, что в книге речь, по сути, идет не о четырех теориях прессы, а всего лишь о двух — либертарианской, связанной со странами рыночной экономики и англосаксонской моделью демократии, капиталистической, и авторитарной, выросшей из модели позднефеодального и раннебуржуазного общества с монархическим типом правления. Именно на основе их исторических трансформаций и были выявлены две последующие и, на наш взгляд, менее самостоятельные теории — социальной ответственности, основанной на принципах либертарианской теории, но предполагающей определенный общественный контроль за прессой, и советская тоталитарная, использующая принципы авторитарного контроля СМИ. Последняя модель впоследствии была распространена и на медиасистемы всех социалистических стран. Показательно, что учебный план дисциплины У. Шрамма по теориям коммуникаций, преподававшейся им в Университете штата Иллинойс, предполагал выделение трех типов систем прессы: тоталитарной, социалистической патерналистской и системы демократического свободного предпринимательства.
Концепция «теория прессы» для авторов представляла собой модель, схему медиасистемы, определявшуюся на основе четырех основных черт, — представления о природе человека, природе общества и государства, об отношении индивида к государству и природе знания и истины (Там же). В результате теория прессы давала читателям представление о своего рода связанности прессы, понимавшейся исследователями не только как периодическая печать, но как СМИ в целом, и общественного устройства.
Концептуально с работой Ф. Сиберта, У. Шрамма и Т. Питерсона перекликается и другая, не менее известная — книга Э. Хермана и Н. Хомского «Производство согласия. Политическая экономия масс-медиа» (Herman, Chomsky, 1988), которая критически анализировала СМИ США не столько как самостоятельную систему, сколько как подсистему более масштабной социальной политико-экономической структуры, объединяющей американскую капиталистическую экономику и военно-промышленный комплекс. Предложенная авторами «модель пропаганды» фактически связала воедино несколько уровней функционирования СМИ — собственность в медиабизнесе и ориентацию медиакомпаний на прибыль; влияние рекламодателей как форму легитимации медиабизнеса; доступность источников информации; враждебную критику; антикоммунизм — но фактически антиидеологию (в последних изданиях этот уровень был обозначен как борьба с терроризмом).