- Вы не потеряете своего сына. Вы и я за команду Микаэля, ладно? Я знаю, что он не на 100% счастлив. Я знал, что он по-прежнему видит кошмары, у него бывают плохие дни, по-прежнему есть воспоминания и страхи. Я знаю, что он был на лекарствах некоторое время и перестал принимать их из-за побочных эффектов. Прозак дал ему бессонницу. Лекзапро превратил в зомби. Я нервничаю, когда понимаю, что он должен обходиться без них.
- Рада, что я не единственная.
- Так что я собираюсь следить за ним. У меня есть самый крутой психотерапевт в мире. Он будет видеться с ней раз в месяц только, чтобы быть в безопасности. Я был чистым и трезвым в течение шести лет, и я по-прежнему хожу к ней. В этом плане я защищен.
- Вы посещаете психотерапевта?
- Не моя идея. Мои родители сказали, "ты должен пойти к ней, или мы от тебя откажемся». Они были правы. Она, как священник, понимаете. Можно рассказать ей все, что угодно, а она просто выслушает. Вас пугает то, что у меня есть врач?
- К сожалению. Мой бывший муж...
- Позвольте угадать. Думал, что похождения по таким врачам для девочек и лузеров.
- Наверное, это в точности его слова.
Гриффин наклонился вперед и положил руки на стол. В таком положении и так широкие плечи Гриффина казались еще шире, его и без того дерзкая улыбка сейчас выглядела еще более дерзкой, а его большие сильные руки еще крупнее.
- Один вопрос - я выгляжу как девочка или лузер?
На одну секунду Мелисса увидела Гриффина таким, каким видел его Микаэль - сильным, жестким, сексуальным, как сам ад, и чертовски комфортным в общении; его улыбка просто умоляла весь мир потягаться с ним острословии. Но мир мудро держал свой рот на замке.
- Я скажу «нет».
- Так и думал.
- Значит, терапия - это здорово. Что я могу сделать?
- Держите отца подальше от его жизни, с глаз долой.
- Гриффин откинулся снова. - Меня не волнует, если ваш бывший муж начнет вынюхивать, извиняясь, обещать, что он изменился. Это фигня, и вы это знаете.
- Поверьте мне, знаю.
- Выбросьте его из жизни Мика. Если он доставит вам какие-то неприятности, любые, сразу же звоните мне. Мику еще не восемнадцать, но мы закатим самую большую, черт подери, вечеринку в мировой истории в день его совершеннолетия только потому, что это будет означать - дорогой старый папаша, пошел нахрен из этого уравнения. Если он попытается вернуться, звоните мне, и я найду адвокатов.
- Я могу это сделать, - сказала она, благодарная, что у нее будет союзник в этой борьбе, кто-то на ее стороне. Отец Стернс сделал все, что мог для Микаэля, но что мог знать неженатый католический священник о таком ребенке, как ее сын с его сексуальными наклонностями?
- Что-то еще?
- Просто любите вашего сына. Не волнуйтесь, когда он заговорит обо мне. Сейчас я факт его жизни. Он и я будем тратить много времени вместе, будем ездить по миру... даже если это будет пугать вас, не подавайте виду. Просто скажите ему, чтобы он был в безопасности и хорошо повеселился. Сделайте так, чтобы Мику было безопасно быть в ладу с самим собой рядом с вами.
- Много времени вместе... мне стоит знать, как много времени?
- Он собирается оставаться со мной каждые выходные.
- О Боже...
- Он мог бы пойти в колледж в Калифорнии, как ваша дочь, - сказал Гриффин, одаривая ее суровым взглядом. - Могло бы быть хуже, чем Мик на другом конце страны. Он будет в городе со мной. И если вы захотите увидеть его на выходные, вы можете оставаться так долго, как Мик того захочет. И я уверен, что он захочет.
- В самом деле?
- В самом деле. Я не собираюсь красть его у вас. Я приглашаю вас в нашу жизнь. И это наша жизнь, и вы будете почетным гостем в ней, если захотите, если сможете быть спокойной матерью, которая принимает то, что у ее сына есть бойфренд. Если вы не сможете...
Голос Гриффина затих, и между ними в воздухе повисла угроза. Если она не сможет принять их отношения, то не увидит Микаэля. Вот что вставало перед нею - выбор и последствия. Микаэль принадлежал Гриффину в настоящее время. Она не совсем понимала, как и почему, но она знала, что это так. Так что, если она хочет видеть сына, то придется принять Гриффина. И никак иначе.
- Я никогда не была крутой мамой.
- Никогда не поздно. Посмотрите на себя. Вы похожи на ледяную скульптуру. Вы выглядите моложе, чем есть, вы тонкая и красивая и одинокая. Я мог бы сосватать вас за своего сводного брата Эйдена за пару секунд. Он вашего возраста, богатый, холостой, его единственный ребенок тоже идет в колледж, очень милый парень. Он даже дружит со мной.
- Я думаю, это было бы... странно.
- Странно - это мое второе имя. Хотя неправда. Рэндольф вот мое второе имя. Но я принимаю ваши слова. Предложение всегда в силе.
- Спасибо. Я буду иметь это в виду.
Гриффин оплатил чек, даже не взглянув на счет.
- Готовы? Давайте убираться отсюда, - сказал он, когда они встали и направились к двери.
- Это был прекрасный обед. Не стоило платить за меня. Это была моя идея.
- Я на двенадцать лет старше, чем ваш сын, и я парень с татуировками и прошлым наркомана. Это только первый из многих "как подлизаться к маме 'обедов".
- Это очень мило с вашей стороны, - сказала она, когда они вышли на улицу.
Гриффин остановился, и они стояли, неловко глядя друг на друга. Она не могла винить ее сына за желание быть рядом с этим человеком все время, купаясь в его тепле и свете. Она почти завидовала ее сыну за то, что у него появился такой ангел-хранитель. Ангел...
- Кстати, насчет татуировок?
Гриффин поморщился.
- Да?
- Они красивые.
Гриффин широко улыбнулся, и на мгновение его улыбка затмила солнце.
- Видите? Вот так и скажет крутая мама.
- Я стараюсь.
- У вас это хорошо выходит.
К тротуару подъехало такси, и Гриффин махнул ему. Он щелкнул пальцами, раскачиваясь взад и вперед на каблуках.
- Что-то не так, Гриффин?
- Все еще голоден. Почему я заказал только салат?
- Вы сказали, что на здоровом пайке.
- Да, и я вру, как дышу. Мороженое? Это вроде здоровая еда, да?
- Если возьмете клубничное, то это считается за фрукты. Я - медсестра. Поверьте мне, как медицинскому работнику.
- Мелисса..., - сказал он, беря ее руку в свою, и они вместе зашагали к Центральному парку.
- Я думаю, что это начало прекрасной дружбы.
КОНЕЦ