- Что-нибудь узнала?
- В Москве у меня мало знакомых, - покачала она головой. - Но я попыталась. Твоих бабушку и дедушку не нашла, потому что по старому адресу они не живут, но в фотографиях на сайте института, где училась твоя мать, ее выпуск есть, пусть и не лучшего качества.
- И что?
- Одного человека я узнала, - загадочно усмехнулась Лиля. - Мы с ним виделись несколько лет назад на конференции в Санкт-Петербурге. Если бы у меня было больше времени, мы бы узнали больше...
- Лиля, у меня нет времени! Давай начнем хотя бы с того, что ты узнала. Мне нужно сегодня же уехать.
- Ты нетерпеливая, ты импульсивная. И ты страстная, бросаешься туда, не знаю куда, надеясь на авось.
- Давай без психологических портретов.
Лиля - гениальный чтец, не помню, как это по-научному называется. Но человеческое поведение и мимика раскрываются перед ней как книга.
- Его зовут Калинин Андрей Григорьевич. Он довольно известный психолог, и пока это единственная ниточка, которую я нашла.
Еще один психолог! Хотя чего удивляться, если Лиля сказала, что он учился с моей мамой.
Час я просидела, ища информацию в интернете на этого Калинина. Может, он мне и не поможет, но попробовать стоит. Мама никогда о нем не упоминала, да она вообще мало о ком говорила, из тех, с кем была знакома до встречи с Димой.
Я открыла одну фотографию, датированную этим годом. А ничего такой мужчина, исключительно с эстетической точки зрения, потому что меня не привлекают мужчины, которые годятся мне в отцы. Хотя пока еще не знакомый мне Андрей Григорьевич выглядел действительно импозантно, и даже легкая седина на висках как будто добавляла изюминки. Сеточка морщин возле глаз делала его обаятельней, а полуулыбка - загадочней.
- Ты сейчас дыру в экране прожжешь, - услышала я голос Лили, и она поставила передо мной чашку кофе. - Красивый мужик, - кивнула на ноутбук. - И, кстати, довольно харизматичный, насколько я могу судить по нашей встрече.
- Староват, - осадила я Лилю. - И даже тонны обаяния не помогут вернуть утраченную молодость.
- Какая же ты молодая и глупая... Дело ведь не в молодости и не в возрасте.
- Ладно-ладно, - примирительно начала я, пока не началась очередная лекция. Вот вроде Лиля и всего на пять лет меня старше, а кажется, что иногда я в ней вижу свою маму. - Он милый, симпатичный, обаятельный мужчина, не буду спорить, - сарказм мой не укрылся от глаз маминой коллеги. - Спасибо тебе, Лиль.
- Вот когда все получится, позвонишь мне из России и скажешь свое «спасибо», а пока тебе надо как-то выбраться из квартиры, минуя очередного Джо. Интересно, на какой фабрике этих амбалов штампуют? Все на одно лицо.
- У тебя все окна выходят на одну сторону, где как раз этот Джо и слушает Синатру, сидя в машине.
- Карина, давай еще раз и по порядку...
- Я незаметно сваливаю из твоей квартиры, добираюсь до аэропорта Кеннеди. Рейс Нью-Йорк-Москва с сорокаминутной пересадкой в Цюрихе. Прилет в Домодедово, откуда я еду на Казанский вокзал и там уже на поезде поеду к этому, - кивнула я на открытый ноутбук, - Калинину. А если он мне не поможет, то буду действовать по обстоятельствам.
- Только звони мне, Карина, чтобы я не волновалась.
- Ты понимаешь, что Дима догадается...
- Ой, - отмахнулась Лиля, - плевала я на него. Не опустит же он меня в цементе на дно Гудзона. Мы не в России и сейчас не девяностые.
- Спасибо.
Лилии палец в рот не клади. Она морально может уделать и Диму, и всех его Джо.
- Карина, еще... Если вдруг тебе понадобиться какая-нибудь помощь, то в том же городе живет Ставров Евгений Алексеевич, он работает в полиции. Скажешь, что от меня, если он, конечно, еще помнит свой цветочек.
Говорила это Лиля с таким выражением лица, с такой интонацией, что прям сердце сжималось. Видимо, этот Евгений Алексеевич не просто старый знакомый. Может, когда-нибудь я попрошу ее рассказать мне эту историю, но сейчас пора.
- Итак, какие идеи?
Лиля тряхнула головой и снова стала сама собой.
- Идем, - сказала она. - Высоты не боишься?
- Ты же знаешь, что нет.
- Тогда я придумала, как тебе незаметно улизнуть от любителя Фрэнка Синатры.
Глава 2 Андрей
Я мучил себя и мучил студентов. Даже открытые окна не спасали в аудитории под самой крышей. Все каждую минуту смотрели на часы или в телефоны, но время тянулось невыносимо медленно. Даже не думаю, что они что-то запомнили из того, что я говорил.
Когда я почти превратился в вареного рака, лекция закончилась. Наверное, мне хотелось вылететь из аудитории с радостным воплем, но преподавательский статус не позволял.