-Возражения не принимаются.
-Дядя полиционел. Ты не только полиционел, ты есе и волсэбник! – на полном серьезе заявил маленький мальчик. Ну разве он не чудо… Вот оно, самое настоящее чудо – в глазах ребенка, который видит волшебство даже там, где другие не видят ничего.
Глава 13. Старый козел лучше новых двух. Часть III.
Зинаида Львовна хлопотала на кухне, стараясь не думать о своем муже. Но мысли по типу «где он?», «нормально ли доехал?», « все ли у него в порядке?» не давали ей покоя.
Да еще и этот глупый ужин в компании двух соседей, которых она знает уже добрую половину своей жизни. С Мироном Константиновичем, да Дмитрием Ивановичем они часто любезничали, обмениваясь взаимными приветствиями, только друзьями хорошими, даже приятелями, они никогда не были.
И какую молодость им вспоминать? Если ни одного совместного события в их жизни ни разу не происходило…
Неважно… Сама пригласила, сама и будет расхлебывать.
Кран на кухне именно сегодня, как назло, стал барахлить, пропуская струю воды где-то сбоку. Мыть посуду было просто невозможно. Пришлось перекрыть стояк…
Ничего… Без Яши не пропаду… Попрошу кого-то из моих сегодняшних гостей починить. А если нет, вызову мужа на час…
Яков Дмитриевич всегда был рукастым. Инженер по образованию, он умел не только починить что-то сломавшееся в квартире, но и придумать, разработать и сконструировать какие-то необыкновенные штуки, коих был целый сервант. И сегодня эти штучки-дрючки волей-неволей напоминали Зинаиде Львовне о ее муже.
Была даже мысль сбросать их в одну коробку, но она не стала этого делать. Не хотела портить кропотливые труды Яши, накопленные за их счастливые годы. Она ценила его, она любила его. И сейчас, опять жалуясь на свою в последнее время забывчивую память, никак не могла вспомнить, а почему они, собственно, поругались?
Как только раздался звонок в дверь, Зинаида Львовна, поправляя свою уложенную коротенькую стрижку и еще раз глянув в зеркало, открыла дверь, приглашая гостя внутрь.
Мирон Константинович, который и сейчас, как обычно, был в своем стандартом наряде – старом вязаном свитере с узором жаккард и бежево-серых брюках. Решив почтить Зинаиду Львовну своим визитом, этот мужчина не удосужился даже переодеться. Ну надо же…
-Зиночка, это Вам! – мужчина протянул две розы. Женщина, часто проморгав, захватывала воздух, точно рыбка. Она потеряла дар речи.
Где это видано, чтобы дарить два цветка живому человеку? Это намек, что старая и помирать пора? Так она еще не собирается… Она еще ого-го… Еще многим молодым фору даст.
-Это мне? – несколько удивленно, но больше шокировано, все же надеясь, что случилось какое-то недоразумение, спросила растерянная Зинаида Львовна.
-Вам… Ой… - Мирон Константинович, наконец, поняв, какую оплошность совершил, одну розу все же убрал.
Только понять-то он понял, да не то, что беспокоило Зиночку Львовну.
Примерно в полдень, когда Мирон пришел к Дмитрию, тот протянул ему 100 рублей на розу. Все равно Мирон собирался сходить в цветочную лавку, зачем было обоим тащиться туда в такую погоду.
А сейчас что? Если бы Мирон сам подарил обе розы, Дима бы потребовал свои деньги обратно.
«Ага, щас! Во!» - Мирон Константинович показал своему другу воображаемую фигу.
Тот, почему-то, задерживался. Быть может, он уже и позабыл о том, что его в гости приглашали.
«Конечно, забыл он… Скупердяй старый… Ради бесплатного ужина он даже на розу раскошелился. О чем, о чем, а о своих 100 рублях он точно не забудет!» - продолжал ухмыляться в уме Мирон Константинович.
-Ну Вы это… Проходите… - Зинаида приглашала непутевого гостя к столу.
-Ох, какую Вы поляну накрыли…
-Поляну? – Зиночке не нравился этот моветон. Она привыкла к культурному времяпровождению со своим Яшенькой. А это? Что еще за наглость…
Не дождавшись приглашения, Мирон Константинович сел за стол и сразу же принялся расправлять аккуратно сложенную накрахмаленную салфетку.
-Мирон Константинович?! – негодовала гостеприимная хозяйка. Гостеприимная! Но всякому гостеприимству нужно знать меру! – Быть может, мы дождемся Дмитрия Ивановича?
-Еще чего… Мне больше достанется! – так же нагло зафиксировал салфетку себе на шею, засунув ее под воротник свитера. А после захватил вилкой кусочек целого пирога, попробовал… - Вкусно… - только убедившись, что блюдо ему все же нравится, Мирон Константинович отрезал кусочек, положил его себе на тарелку и принялся есть, не дождавшись даже того, чтобы хозяйка квартиры тоже села за стол.