Теория относительности формировалась постепенно, поэтому в ее авторский коллектив должны быть включены ученые Э. Мах, А. Пуанкаре, Г. Лоренц и другие [1], [19], проделавшие большую подготовительную работу. И хотя каждый из них стремился к выявлению истины в естествознании, по существу они работали на философские концепции, противоречащие здравому смыслу, иными словами, на мистику и идеализм. Следует также учитывать то, что эта теория не создавалась специально для тех целей, которым она стала служить, просто одни заблуждались в поисках истины, другие же выдавали эти заблуждения за истину. В истории человечества вряд ли найдется еще один такой период, пример концентрированного влияния физики на философию и, следовательно, на политику. Это хорошо видно по публикациям тех лет, начиная от работ Маха, в которых вещи рассматриваются как комплексы ощущений, субъективно, идеалистически истолковываются познаваемость мира, причинность и закономерность, пространство и время. Например, Мах пишет: «Мы имеем столько же субстанциональных количеств, сколько тела имеют свойств, и для материи не остается никакой другой функции, кроме выражения постоянной связи отдельных свойств, среди которых масса только одно из них» [20, с. 165].
По свидетельству Гернека, «ньютоновская концепция об абсолютном характере времени, пространстве и движении, несмотря на сомнения, выражавшиеся по ее адресу Лейбницем, оставалась незыблемой в течение двух столетий. Ни один физик не помышлял и не отважился поставить эти положения Ньютона под сомнение.
Первым естествоиспытателем, который выступил с критикой этих положений, был Э. Мах. В своем Пражском докладе 1871 г. он отверг ньютоновское понятие «абсолютного времени». В своей «Механике» он подверг критике взгляды Ньютона на «абсолютное пространство» и «абсолютное время» в их совокупности и попытался их опровергнуть» [18, с. 91]. Идеи Маха получили свое оформление в теории Эйнштейна. Это признавали сторонники Эйнштейна, (академик В. А. Фок писал, что в создании теории относительности «сыграла роль философская позиция Эйнштейна, всю жизнь находившегося под влиянием идей Маха») [21, с. 13].
Сознавал это и сам Эйнштейн: «Мах ясно понимал слабые стороны классической механики и был недалек от того, чтобы прийти к общей теории относительности. И это за полвека до ее создания!» [2, с. 31, Т.4].
В 1908 году в весьма трудный для революционного движения период В. И. Ленин пишет книгу «Материализм и эмпириокритицизм», посвященную борьбе с извращениями диалектического и исторического материализма, именно с теми положениями, которые были сформулированы Махом и Пуанкаре и которые составили основу теории относительности. В разделе «Два направления в современной физике и немецкий идеализм» В. И. Ленин отмечает, что известный кантианец-идеалист Г. Коген «берет основную философскую тенденцию той школы в физике, которая связана теперь с Махом, Пуанкаре и др., правильно характеризуя эту тенденцию как идеалистическую» [22, с. 297, Т. 18].
Приверженность немецкой школе физиков-идеалистов позволила Эйнштейну «провести полную релятивизацию пространства и времени»…оказывающую «решающее влияние на философский фундамент теории познания» [23, с. 84] и стать автором «учения», направленность и сущность которого с поразительной точностью раскрыта Лениным в тот период, когда он еще не знал, что такое «учение» уже создано: «Гартман «немецкий идеалист, гораздо более реакционного, чем Коген, оттенка» правильно чувствует, что идеализм новой физики — именно «мода», а не серьезный философский поворот прочь от естественноисторического материализма, и он правильно разъясняет поэтому физикам, что для превращения «моды» в последовательный, цельный, философский идеализм надо радикально переделать учение об объективной реальности времени, пространства, причинности и законов природы. Нельзя только атомы, электроны, эфир считать простым символом, простой «рабочей гипотезой», — надо объявить «рабочей гипотезой» и время, и пространство, и законы природы, и весь внешний мир» [22, с. 301, Т.18].
Анализируя причины проникновения идеалистических течений в новую физику, приведшие к ее кризису, В. И. Ленин показывает путь выхода из создавшегося положения: «Материалистический основной дух физики, как и всего современного естествознания, победит все и всяческие кризисы, но только с непременной заменой материализма метафизического материализмом диалектическим» [22, с. 321 Т.18]. Однако работа В. И. Ленина осталась непонятой и до сих пор не оказала должного влияния.