***
Следующие несколько дней я вливалась в работу. Познакомилась с айтишниками и программистами из отдела виртуального сбыта. Мне становилось обидно, что все мужчины, особенно темнокожие жители острова, восхищались моей красотой, горделивой осанкой и естестевенным обаянием. Все! Кроме Ричарда Беннета!
Он не возвращался с приема президента несколько дней, а я подсознательно каждый вечер одевала к ужину лучшие свои наряды, регулярно делала новую укладку и макияж. Но главного оценщика в поле зрения не находила.
Неприятно тревожила мысль, что Ричард весело проводит время. Сто процентов в обществе очередных раскрепощенных девиц, которые выполняют все его прихоти!
Встреча с Беннетом состоялась на третий день.
И в этот раз я не готовилась к ней!
— Диана Егоровна, закройщики выставили новое лекало, вы ознакомитесь? — спросила моя помощница со сносным именем Мавлуда.
Я раскладывала на столе образцы зарисовок новой коллекции. Меня удивляло, что дизайнеры нанятые Ричардом настолько тонко улавливали европейский вкус в моде. Костюмы и платья, брюки и топы на их зарисовках выглядели респектабельно и современно. Даже мои дизайнеры на родине не подчеркивали такие тонкие мелочи, как декоративные пояса, воротнички с отделкой кружевом и не выбирали такие изысканные ткани.
Здесь же, в Африке, со мной работали настоящие профессионалы. И я уже чувствовала, что новая коллекция на сайте станет удачной. Кроме того, я услышала разговоры ведущих мастеров о том, что Беннет планирует организовать показ и транслировать дефиле моделей по раскрученным мировым сайтам. Ричард следовал в ногу с современным бизнесом. Его затея перенести производство на остров уже не казалась мне настолько абсурдной.
— Конечно, принеси мне раскладки лекал, — произнесла я задумчиво, не отрывая взгляд от очередного модного лука.
— Я хотела спросить вас кое что, — помялась моя помощница. Мне пришлось взглянуть на темнокожую женщину с короткой мужской стрижкой и сочными губами, к объему которых сейчас стремились все современные красавицы, вкалывая себе в губы гиалуроновые коктейли. Природа же безвозмездно наградила всех негритянок пухлыми ртами, на которых невольно задерживался взгляд.
— Говори, — приказала я Мавлуде, теряя терпение.
— Я хочу подарить вам попугая! Вы любите птиц?
— Птиц? Попугая? — машинально повторила я.
Какой к черту попугай? Зачем он мне?
— Мой отец разводит жако для продажи на материки. У нас они стоят очень дешево, но я знаю, что белые люди ценят этих птиц и перепродают в десять раз дороже. У отца есть один попугай, с характером схожим с вашим…
— Что ты имеешь ввиду? — я нахмурилась. Оценку своему характеру от темнокожей помощницы я ожидала услышать меньше всего.
Девушка смущенно положила на стол передо мной образцы чертежей и рассчет расхода ткани. Для непосвященных эти формулы и эскизы показались бы абракадаброй. Я, как мастер своего дела, с первого взгляда оценила перерасход ткани на плесированные юбки. И заметила несостыковку в раскладе на тканевое полотно. Я бы разложила крой иначе. И уже мысленно исправляла ошибки.
— Мы назвали попугая Фиер. Он очень гордый, в переводе с французского так и звучит Фиер. Кроме того, он единственный из всех птиц не болтает чепуху… То есть, не крикливый. В его глазах читается интеллект. Мне кажется, вы с ним очень схожи. Я хотела бы подарить вам эту птицу. И отец, слушая мои рассказы про вас, нового справедливого начальника, согласился. Вы ведь относитесь ко мне с уважением, а к работе с профессионализмом. Мне нравится работать под вашим началом больше, чем раньше. Вы словно вдохнули в наши цеха новую жизнь!
Я ошарашенно слушала Мавлуду. Всмотрелась в ее глаза, пытаясь уличить в обмане или неправдивой лести. Но женщина смотрела прямо, разве что смущалась от своей искренности.
— Хорошо. Пусть будет у меня птица, — не знаю зачем, но я согласилась.
Мне никогда не дарили подарки просто так. Все что мне надо было, я зарабатывала и покупала. А животных или птиц у меня даже в детстве не было.
Мавлуда просияла и сказала, что сейчас вернется. Не прошло и нескольких минут, я даже не успела пожалеть о своем согласии, как помощница вернулась с массивной клеткой. В ней на жердочке сидел большой серый попугай с красными перьями. Клетка была чистая, в ней была приделана стационарная поилка и кормушка, вставлено несколько кривых веток, искусанных попугаем до ошметков.
Мавлуда с чувством выполненного долга поставила тяжелую клетку на свободное кресло.