Использование теории психосемиозиса в качестве инструмента исследования антропокосмологических взглядов философских и религиозно-философских учений различных культур позволяет в какой-то мере преодолеть вышеуказанные негативные тенденции. Эта теория строится с учетом предварительного компаративного анализа широкого спектра древних учений, которые в дальнейшем могут быть исследованы на ее основе более конкретно. Посредством этого осуществляется как бы некая "притирка" инструмента и объекта исследований. В результате создается достаточно автономная от какого-либо отдельного учения понятийная система, вбирающая в себя при этом позитивный опыт многих из них. Кроме того - и это главное - эта понятийная система организуется таким образом, что, будучи замкнутой и имея "жесткую" логико-математическую структуру взаимоотношений между понятиями и "мягкую" семантику, позволяет осуществлять "настройку" семантической точности любого из понятий в каждом из конкретных случаев его применения. Причем глубина "настройки" может определять как степень адекватности описания исследуемого явления, так и степень формальности или содержательности этого описания.
Использование указанной антропокосмологической метатеории дает возможность правильно определить не только суть различных исследуемых философских и религиозно-философских учений, но и их диспозицию в контексте общечеловеческой культуры, поскольку позволяет исследователю в значительной степени избежать конкретно-исторического центризма, который неминуемым образом деформировал бы весь анализируемый им материал в случае, если бы тот пользовался традиционными методами оценки.
Однако возможности теории психосемиозиса не ограничиваются служебной ролью инструментария при изучении антропокосмологических взглядов философских и религиозно-философских учений различных культур. Она является полноценным учением о строении психокосмоса человека. В ее лице изучение этой проблемы переходит на новый виток, а все рассматриваемые в настоящей книге учения о психокосмосе человека (такие, как неоплатонизм, санкхья, веданта, буддизм, суфизм, даосизм и т. д.) предстают как неполные и исторически обусловленные подходы к этой проблеме.
В то же время не следует считать, что теория психосемиозиса претендует на роль абсолютного знания. По своей сути она не является суммой раз и навсегда зафиксированных представлений. Можно сказать, что теория психосемиозиса - это инструмент осознания духовной культурой всего накопленного в ней антропокосмологического опыта, психологическое учение и специальная методология познания, ведущая к развитию и прогрессивному накоплению знаний о космической сущности человека.
Глава 1
1. ЭННЕАГРАММА И НЕОПЛАТОНИЗМ
Основателем неоплатонизма исследователи считают Плотина (204-270) или его учителя Аммония Саккаса, о котором мало что известно. Были и предтечи этого учения. Например, одной из ярких фигур, повлиявших на возникновение неоплатонизма, является стоик Посидоний Апамейский (ок. 135-50).
Нельзя сказать, что неоплатонизм был только философией. От неопифагорейцев неоплатоники перенимают специфическую аскетическую и очистительную, "катартическую", практику, идущую от основанного Пифагором в конце 6 в. в Кротоне мистического и религиозно-философского эзотерического братства. Были неоплатоники, занимавшиеся алхимией, астрологией, теургией, мантикой и т. д.
После закрытия платоновской Академии, последним схолархом которой был неоплатоник Дамаский (ок. 460-538), начинается новая полоса существования неоплатонизма. Известно, что он был ассимилирован арабо-мусульманской культурой и вошел в учение суфиев, был воспринят многими ортодоксальными и неортодоксальными христианскими мистиками и философами. Можно сказать, что неоплатонизм как бы "надевал одежды" соответствующих религиозных учений, не теряя при этом своей сущности. Достаточно автономное существование неоплатонизм приобрел в астрологии и алхимии, распространившихся в средневековье как в мусульманском, так и в христианском мире. Но в этих учениях он понимался большей частью в ограниченном, "прикладном" смысле. Среди "еретических" направлений, питавшихся идеями неоплатонизма, можно назвать следующие: позднее манихейство, павликиане, тондракийцы, альбигойцы, катары, розенкрейцеры и т. д.
Неоплатонизм в учении об эннеаграмме, обнародованном в начале нашего века Г. И. Гюрджиевым и составлявшем основу его собственного учения, представлен в достаточно независимой от религиозно-идеологических наслоений форме, с крайне небольшим вкраплением христианских мифологем. Однако исследование этого учения с целью определения его неоплатонической сути является не простым делом. За долгие годы развития, находившиеся вне поля зрения исследователей, первичные неоплатонические положения, естественно, претерпели значительные изменения. Гюрджиев, независимо от того, в какой форме он сам познакомился с учением об эннеаграмме, стремился максимально адаптировать его к уровню образованности своих учеников. Его интересовала практическая сторона дела, а не исследования философских корней данного учения. Кроме того, трудности вызывает и то, что с учением об эннеаграмме приходится знакомиться по большей части не из собственных работ Гюрджиева, весьма туманных в этом вопросе, а из работ его учеников, главным образом, П. Д. Успенского.
Что касается Успенского, то и он говорил о сложности систематизации того материала, с которым ему довелось познакомиться на лекциях Гюрджиева. Как правило, последний на каждой лекции излагал этот материал небольшими фрагментами, с разных позиций и порой в разной форме. Чтобы составить целостную концептуальную картину учения об эннеаграмме, надо было, имея под рукой всю изложенную в курсе лекций информацию, проделать основательную систематизаторскую работу, что ни для одного из его слушателей не было реальным.
На еще одну трудность постижения сути этого учения указывал сам Гюрджиев. Причем она касается любого эзотерического учения. Гюрджиев считал, что понимание эзотерического знания должно развертываться по мере продвижения ученика по "пути", который предлагается в том или ином конкретном учении. Начало этого "пути" предполагает уже какой-то уровень знаний, какую-то способность к пониманию. Полное понимание возможно лишь в конце "пути", когда, как говорил Гюрджиев, человек достигает "объективного сознания" (48, с. 85-88, 165).
С такой позицией следует частично согласиться. Естественно, эзотерические учения создавались не для человека с улицы, и проблематика такого учения может быть осознана в полной мере только в контексте "пути". Но, вступая на этот "путь", то есть принимая соответствующее решение, направляя определенным образом свою волю, формируя новые привычки, устанавливая специфическую шкалу ценностей и т. д., человек автоматически "попадает" в созданную этим эзотерическим учением "картину мира", которая затем, посредством обратной связи, формирует его познавательные направленности. Если же эта "картина мира" гармонична реальному, объективному миру, то и сознание "вступившего" в нее будет приближаться к объективности, впрочем, никогда ее не достигая, поскольку это сознание субъекта; снятие же субъекта приводит и к снятию его сознания.
Что касается самого гюрджиевского понятия "объективное сознание", то оно, видимо, своим истоком имеет учение Платона о возможности непосредственного постижения сущности вещей - их "идей", "эйдосов", находящихся в некоем интеллигибельном пространстве, которому свойственна объективная форма существования. Эта концепция много раз подвергалась критике в европейской философии, и поэтому не стоит на ней здесь останавливаться. Следует только отметить, что если мир мыслить как некое органическое целое, то из этого будет вытекать тотальная взаимообусловленность всех его элементов, включая и "идеальную" его составляющую, а значит, и взаимообусловленность, взаимодополнительность субъекта и объекта, что делает невозможным "объективное сознание".
Кроме того, опыт исследования различных эзотерических и религиозно-философских учений, декларирующих в той или иной форме идею сверхсознания, которое можно будет обрести, встав на предлагаемый ими "путь", показывает, что к этой идее следует относиться с некоторой степенью условности, поскольку, несмотря на порой действительно значительные достижения этих школ в области расширения психических возможностей человека и, в частности, развития его сознания, они - эти школы - при всех своих заслугах находились во власти догматически поддерживаемых ими "картин мира", которые в наше время смешны и ребенку, что указывает на суженную область применения достигнутых результатов. Отсюда вся та череда противоречий, которая сопровождает существование любого из известных эзотерических учений. Преодолеть же их в какой-то мере можно за счет акцентирования внимания на универсальной антропокосмологической генеративной структуре, определяющей скрытые механизмы функционирования той или иной "картины мира", на структуре, частичным описанием которой является данная Гюрджиевым схема эннеаграммы.