Первое время после развода отец навещал меня каждые выходные. А потом стал приходить все реже и реже. Сейчас мы совсем не общаемся. Он присылает деньги каждый месяц (у него свой бизнес – квесты). Из этих денег мама оплачивает гимназию, покупает мне одежду и дает на карманные расходы. Но папа никогда не звонит, не спрашивает, как дела. Ни разу не приглашал посетить какой-нибудь квест .
Да что там квест! Однажды мы с Дашкой пошли в KFC и встретили его там с новыми дочками. Так он сделал вид, что нас не замечает! Хотя я точно помню: он меня увидел и отвел глаза! Дашка тогда тоже разозлилась, всё порывалась устроить спектакль, наброситься с криками: «Дядечка Лешечка, любимый, дорогой, как же я соскучилась!». Но я не позволила.
После ужина я снова прошла в спальню. Завернулась в плед, включила планшет, полазила в соцсетях. Потом решила наконец-то дочитать книгу, которую начала еще летом: «Монтайю, окситанская деревня». Это крестная посоветовала по моей будущей специальности. Сначала книга казалась скучноватой, а потом захватила. История вообще зачастую интереснее любого романа.
Дочитав до середины, я стала погружаться в сон. При этом на душе было как-то странно. Меня мучило что-то непонятное, но я никак не могла осознать, с чем это связано. А потом заснула, и мне приснился кошмар.
Как будто мы с новым учителем находимся в каком-то мрачном помещении с каменной кладкой, и он – инквизитор, а я – окситанская крестьянка. На мне – длинное белое платье, волосы распущены, а он – весь в черном: почему-то одет не как инквизитор, а как монах.
Он ведет допрос, но ответы я пишу сама, пером на бумаге, и сижу при этом за отдельным столом.
Мне очень страшно – и от вопросов и от того, как он на меня при этом смотрит, но я решаю ни в коем случае не показывать этот страх. Закончив, медленно встаю, обхожу свой стол и сажусь на него сверху, протягивая листок «инквизитору».
– Что такое? – словно не понимая, чего от него хотят, спрашивает он.
– Давайте уже… берите, – хочу ответить громко, но получается шепотом.
– Так дать… – вдруг насмешливо переспрашивает он, а потом внезапно поднимается и подходит ко мне вплотную, – … или взять? – конец фразы он тоже почему-то шепчет, причем наклонившись к моему уху.
Лист с протоколом допроса с хрустом мнется, и я просыпаюсь от бешеного сердцебиения.
Ну и ну! Приснится же такая дичь! Ужас, ужас!
…Новый день не принёс ничего интересного. Разве что англичанка поразила воображение всех моих одноклассников. Она в жизни не носила коротких юбок, но тут вдруг напялила почти что мини, а еще покрасила волосы и соорудила на голове нечто, напоминающее прическу. Правда, ее ужасный характер при этом не изменился: гоняла по-прежнему жестко.
– Мда. А конкуренция-то возрастает, Ариночка, – с усмешкой заметила Полина после английского.
– Думаешь, она из-за Марка так вырядилась? – несмотря на вчерашнюю стычку, Михеева была настроена дружелюбно.
– Тут и думать нечего, всё ясно. Только ей это не поможет. Ведь если раньше она была похожа на обычную мышь, то теперь стала нагламуренной мышью. А в целом разница небольшая.
Арина радостно засмеялась.
– Точно-точно! Но я, вообще-то, тоже думаю покраситься.
– И это зря, – Полина была настроена не так благодушно, – тебе всё это тоже не поможет.
–Да неужели? С чего такая уверенность? – Михеева сразу нахмурилась.
– Думаю, ему нравятся умные девушки, – Полина небрежным жестом поправила волосы.
– Это ты себя имеешь в виду, что ли? Мечтать не вредно, – Арина презрительно оттопырила губы.
– В любом случае мужчины в первую очередь обращают внимание на внешность. Такая уж у них природа, и ничего с этим не поделаешь, – влезла Ильина и после этих слов с тоской посмотрела на Владу.
В прошлом году Соня Ильина была безнадежно влюблена в парня из выпускного класса, а тот бегал за Владой. Соня считала, что всему виной ее ужасный нос и считала дни, когда сможет его исправить. Папа Ильиной работал в мэрии и, по слухам, его часто видели в ресторанах с девушками-моделями, а в то время как ее мама почти беспрерывно делала пластические операции и внушала дочке, что самые лучшие инвестиции – это вложения в собственную внешность.
– А вот и не все мужчины такие! – почему-то возмутилась Арина. – Думаю, Марк не такой.
– Тебе, Ариночка, вредно думать!
Боже, всё никак не угомонятся! Сил нет это слушать. Я вышла в коридор и вдруг вспомнила, что тоже собиралась покраситься. А потом вспомнила и дурацкий сон, от чего сердце почему-то опять заколотилось.