Глава 1
«Теория разума», или theory of mind - понятие из нейрофизиологии и когнитивистики, обозначающее нашу способность понимать, что думает и чувствует другой, и осознавать, что восприятие и переживания другого могут отличаться от наших. Все медицинские и нейрофизиологические термины выдуманы - за исключением названия и некоторых других определений. Это не история о нейрофизиологии, поэтому я позволила себе немного пофантазировать. За идею фанфика спасибо автору Marra - ее восхитительная история «Шахматы с тигром» не перестает меня вдохновлять. Нет, не стану сажать подле дома дерево вишни - ведь с приходом весны в увяданье цветов, быть может, всем откроется бренность мира... Год за годом плывут кленовые алые листья по теченью реки - уж не там ли, в гавани дальней, и находит пристанище осень?.. Не удивляйся, Вспомни, кто ночь за ночью Являлся тебе В сновиденьях, Являлся тебе в сновиденьях, покой твой тревожа. Помнишь? Так вот, это я. Сосэй, Ки-но Цураюки, Идзуми Сикибу Глава 1 Сан-Франциско - чудесное место, если приехать сюда отдыхать или родиться и жить в качестве счастливого и не подозревающего о наличии таких сложностей в жизни, как настоящая снежная зима или долгий осенний туман с обязательным гриппом два раза в год эндемика, размышляла Анжела Стакс, двигаясь по центру города и наблюдая за тем, как нежно-голубое небо над заливом прошивают серебристые стрелы глидеров и скоростных такси. Увы, сама Анжела не относилась ни к беззаботным туристам, от которых все двенадцать месяцев в году, по выражению ее приятеля и однокурсника Питера Смолли, в Сан-Франциско проходу не было, ни к благословенным жителям этого южного рая и одновременно одного из самых престижных городов-университетов в мире. Анжела остановилась на переходе и расстроенно нахмурилась, следя за тем, как мигают электронные лампы на светофоре. Невольное раздражение, почти покинувшее ее несколько часов назад, вновь встало перед девушкой в полный рост, превратив солнечный день в унылый фон для надоевшей задачи, а неторопливую прогулку - в сердитый навязчивый марафон. Анжела взглянула на часы. Дата, равнодушно светившаяся рядом с показателями часов и минут, ясно говорила: у нее большие проблемы. Заметив, что сигнал светофора сменился на зеленый, девушка быстрым шагом пересекла мостовую и двинулась по улице вдоль парапета, отделяющего набережную от бирюзовой кромки воды. В задумчивости она прошла несколько метров, прежде чем услышала, что ее зовет знакомый голос, и, обернувшись, притормозила, давая возможность высокому молодому человеку в серых джинсах и потертой куртке из синтетической кожи нагнать ее, чтобы вместе продолжить прогулку. - Энжи, ты чертов спринтер, - устало сказал парень, ответив на ее рассеянное приветствие, и, устроившись по правую руку от девушки, бодро зашагал вперед. - Несешься, как пуля из пращи. - Камень, - машинально поправила Энжи. - И я никуда не несусь. Я думаю. - Это заметно, - хмыкнул молодой человек. - А мозг у тебя, надо полагать, находится в ногах. Энжи равнодушно скосила на него глаза и ничего не ответила. - Что-то я такое читал... - не унимался ее собеседник, - про кальмаров. А нет, про осьминогов. У них мозги находятся в щупальцах - по одному в каждом, всего восемь, - авторитетно сообщил он. - Я вчетверо глупее осьминога, - пропустив шпильку, философски заметила Энжи. Ее компаньон посмотрел на нее с беспокойством. - И это единственное, что меня оправдывает. При этих словах лицо молодого человека прояснилось, и на нем проступило понимание. - Что, до сих пор не определилась? - сочувственно спросил он. - Полный ступор, да? Энжи только рукой махнула, словно тема, которую он затронул, была ей настолько ненавистна, что она предпочла бы о ней вовсе не упоминать. - Дита тебя живьем съест, - пообещал молодой человек. Он сунул руку в небольшой рюкзак, висящий у него на левом плече, и достал оттуда помятый бутерброд с сыром. Энжи смотрела, как его зубы вонзаются в беззащитную мякоть белого хлеба и отрывают от нее куски, и на мгновение представила, как то же самое делает с ней Дита Веррес - ее научный руководитель и куратор факультета истории и философии Федерального университета Сан-Франциско. - Пит, - глядя на с аппетитом поглощающего еду друга, сказала она, - я определилась. Я не виновата, что Дита считает мою работу - Энжи поморщилась - «не выходящей за пределы чисто теоретического интереса». - О! - оживился Питер. - Так ты таки выбрала? А почему я не знал? - Потому что ты обалдуй, - сердито ответила Энжи. - Я тебе сто раз говорила. Просто у тебя все мысли - об осьминогах. - Я - будущий доктор биологических наук, - обиделся Питер, - и мне не пристало заморачиваться историей политической грызни трехсотлетней давности. - Не грызни, - сказала Энжи, - а историко-политической ситуации на Дальнем востоке в период конца XX - начала XXI века, - последнюю фразу она произнесла печально, словно это была не тема ее научной работы, а заголовок бульварного романа. Впрочем, без сомнения, именно такой точки зрения на нее придерживалась Дита Веррес. И хуже всего было то, что она была права. - Питер, - сказала Энжи, глядя, как ее друг слизывает с пальцев крошки от бутерброда, - если я в самое ближайшее время не найду материал для работы, о том, чтобы получить докторскую степень, можно будет забыть. Если я продолжу с теми источниками, которые хранятся в информатории университета и всемирной Инфосети, меня не допустят к защите на историческом. - Она оглянулась в поисках свободной скамейки и, обнаружив одну неподалеку, ускорила шаг. - Мне нужны реальные, настоящие сведения, желательно - подтвержденные воспоминаниями очевидцев, - Энжи устроилась на скамейке и откинулась на спинку, положив ногу на ногу. - Триста лет прошло, - Питер плюхнулся на сиденье рядом с ней и пожал плечами. - Ты же понимаешь. - Должно было что-то остаться... - все еще погруженная в собственные мысли и не слушая его, пробормотала Энжи, - воспоминания, дневники, протоколы допросов... - Описания пыток... - в тон ей продолжил Питер. Энжи повернулась и мрачно посмотрела на него. - А что? Ты сама говорила, что времена были суровые, - значит, пытки там считались нормой. Неудивительно, что документов не осталось, - хмыкнул он, - если только какой-нибудь дальневосточный «Молот ведьм». Энжи закатила глаза и отвернулась, принявшись следить за тем, как чайки скользят по воздуху над самой поверхностью воды, чтобы в определенный момент резко нырнуть и вновь оказаться наверху с добычей. - А здорово было бы поговорить с кем-то, кто жил в то время, - задумчиво сказала она, глядя, как самая крупная чайка взмывает в небо и становится почти невидимой на фоне облаков. - Кто видел все это своими глазами. - Ну, если тебе нужен настоящий свидетель, - Питер остановился, будто обдумывая что-то, - то это как раз не проблема. Правда, разговорить его будет не так просто. - Если ты о статуе Нельсона в Лондоне и монументе Неру в Дели, то это не вариант, - невесело рассмеялась Энжи. - Мне до них не добраться: они слишком заняты на государственной службе. - Без шансов, - согласился Питер, - но я не про них. К тому же, лететь сейчас в Лондон тебе было бы неудобно. Но, если я правильно помню, тот, о ком я говорю, находится в Сан-Франциско, и у него достаточно свободного времени. Энжи с недоумением посмотрела на него. Убедившись, что она его не понимает, и, кажется, решив, что в сложившейся ситуации все средства хороши, Питер вздохнул и, вновь засунув руку в рюкзак, достал оттуда падд. - Я не верю, что ты о нем не знаешь, учитывая то, как ты помешана на всем, что связано с его временем, политическим контекстом и историей его региона, - сказал он, касаясь экрана и загружая стартовую страницу Инфосети. - О ком? - Энжи нахмурилась. Вместо ответа Питер протянул ей падд с открытым сетевым документом. «Суд над галактическим преступником закончился обвинительным приговором», - прочла она и, заинтересовавшись, принялась просматривать статью. Чем дальше она читала, тем сильнее распахивались в удивлении ее глаза. - Хан Сингх? - дойдя до конца и подняв голову, неверяще спросила она у своего собеседника. - У нас в заключении в нескольких километрах отсюда находится Хан Сингх? Питер все так же молча кивнул. - Политический деятель рубежа XX и XXI веков, правитель четверти земного шара, диктатор, установивший практически абсолютную власть в дальневосточном регионе, бесследно исчезнувший в 1995 году и неожиданно появившийся в 2259, - методично, словно признаки высших млекопитающих на экзамене по зоологии, перечислил он. - Ты меня разыгрываешь. - Энжи посмотрела на падд, потом снова на Питера. - Это бред какой-то. Тут написано, что он триста лет проспал в криосне. - Так и было, - Питер пожал плечами. - Слушай, ты где была в пятьдесят девятом? - В Лондоне, - автоматически ответила Энжи, - писала кандидатскую диссертацию. Мы с тобой там познакомились, - с раздражением добавила она. - Точно, - Питер кивнул. - А потом я уехал в Сан-Франциско преподавать малышне биологию, а ты осталась на мрачных британских островах. Энжи хмыкнула. - Не уходи от темы. Что тут произошло? Он дернул подбородком, указывая на противоположный берег залива. - Вот что. И это только то, о чем знаем мы, то есть, то, что мы видели или о чем писали в новостях. Что он натворил в космосе, известно только из материалов суда. Как ты понимаешь, не все они были открытыми. Энжи повернулась и проследила