раз когда я получил власть, - кивнул Хан. - Ее интересовала независимость Индии, как и мою партию, но только на словах. Устранить ее можно было несколькими способами. - Ты выбрал самый гуманный. - Мне было всего двадцать лет. Энжи на мгновение подняла на него глаза и тут же вернулась к своим заметкам. - Ниарито Витторио Альендес, кардинал, сторонник усиления папской власти, был кандидатом на пост понтифика в 1975 году, проиграл своему коллеге, кардиналу Фолетти, ставшему со временем... - Зацикленный на власти маньяк, - Хан зевнул. И так каждый день. *** Привыкнуть к виртуальной реальности и к тому, как он ею управляет, оказалось проще, чем она думала. Хану, похоже, нравилось развлекаться, добавляя и убирая новые комнаты, а само жилище, в свою очередь, превращая то в исполинский замок XIV века, то в маленькое бунгало у моря, то в грубый форт, вырубленный в скале, то в дом собраний в римском стиле. Но чаще всего Хан все-таки пользовался для их встреч проекцией особняка начала XX столетия, выстроенного в стиле английского колониализма - то ли в насмешку над представленной в учебниках собственной ролью в истории, то ли просто ради удобства: раз за разом появляясь в его сознании, Энжи заметила, что именно в уютной обстановке этого дома он чувствует себя наиболее открытым и расслабленным. Часто она спрашивала себя, как выглядел его настоящий дом и был ли он когда-нибудь... то есть, существовал ли он вообще. Но, так как спрашивать у Хана по понятным причинам она об этом не хотела, ей оставалось только предполагать, - и она сильно подозревала, что его дом не был древним фортом. Но когда речь заходила об этом человеке, с уверенностью сказать ничего было нельзя, поэтому в конечном итоге она перестала об этом думать. Тем более, что вещей, занимавших ее внимание, и без того было предостаточно. В самое разное время оказываясь в его внутреннем пространстве, она получила возможность убедиться, что то, чем он занимается здесь, далеко не всегда является своеобразной прогулкой или развлечением. Часто, как и в свое первое посещение, она заставала его пишущим или чертящим что-то на листах бумаги, а однажды ей удалось заметить целый ворох таких записей и чертежей, выглядывавших из ящика его стола. - Что это такое? - Энжи с любопытством смотрела на исписанные мелким почерком Хана бумаги. - Новые идеи, - Хан пожал плечами. - В каком смысле? - она предполагала что-то в этом роде, но ей хотелось услышать это от него. - В прямом, - Хан подошел к столу и, взяв из стопки один из больших листов, на котором, судя по всему, был изображен чертеж какого-то странного транспортного средства - то ли мини-шаттла, то ли фантастического подобия индивидуального транспортера, - протянул ей. Энжи пригляделась. На первый взгляд устройство напоминало прозрачную кабину турболифта, какие использовались в обычных домах и супермаркетах. - Когда работаешь, не так скучно, - задумчиво проговорил Хан, прислонившись к столу и глядя, как она рассматривает проект, - даже если результатов никто не видит. Энжи не стала спрашивать его, хочет ли он, чтобы их кто-нибудь увидел, - это было бы глупо. Вместо этого она попросила Хана показать ей все остальные схемы и чертежи. К ее удивлению, он согласился, и остаток дня они провели, разглядывая его записи, большей части которых, как убедилась Энжи, хватило бы не только для того, чтобы модернизировать Звездный флот, но и для того, чтобы предоставить в распоряжение простых людей несколько весьма любопытных бытовых приборов. Придя тем вечером домой, она еще долго думала о том, каким образом произошло так, что этот человек оказался запертым в тюрьме, и почему ни разу за все это время ни одному из адмиралов или просто офицеров Звездного флота не пришло в голову спросить себя, можно ли как-то иначе использовать его огромный потенциал. С другой стороны, разве она сама не задалась этим вопросом только сейчас? Их отношения с Ханом были ровными и доброжелательными, при желании их можно было назвать дружескими, но что она, в сущности, знала о нем? Впервые с того момента, когда они познакомились, Энжи всерьез спросила себя об этом - и вынуждена была признать, что у нее нет ответа. Впрочем, она была уверена, что нет его и у других. Разница состояла в том, что ей хотелось это изменить, и после одного случая, произошедшего спустя несколько дней после того, как Хан показал ей свои проекты, это желание только усилилось. ... Она сидела в кресле, записывая, как обычно, его похожие на лекцию воспоминания о ком-то из мелких политических деятелей времен заката Индоазиатской империи, когда мир вокруг нее внезапно исказился, и боль, пришедшая ниоткуда, скрутила виртуальное тело жгутом. Хан, увлекшийся рассказом, не сразу заметил, что она побледнела и перестала реагировать на его слова, но уже через секунду после того, как он, обернувшись к ней, чтобы задать какой-то незначительный вопрос, увидел выражение ее лица, кресло под ней превратилось в длинный широкий диван, а в руки ей ткнулся стакан с прозрачной жидкостью. Энжи приняла стакан и машинально сделала несколько больших глотков. - Что это... такое? - отдышавшись, сдавленным голосом спросила она. - Ничего, - отрывисто сказал Хан, - просто банальный образ первой помощи, чтобы стабилизировать тебя. Тебе лучше лечь. Энжи кивнула и откинулась назад. Несколько секунд в комнате стояла тишина. Равнодушно проследив за тем, как стакан, который она отдала ему, исчезает, словно его никогда не существовало, Энжи выжидательно посмотрела на Хана. Оба они прекрасно понимали, что она спрашивала не про воду. - Думаю, это информационная перегрузка, - в голосе Хана не было удивления или встревоженности, - скорее, что-то, похожее на сдержанный интерес исследователя. - Я еще несколько дней назад хотел сказать тебе, чтобы ты сделала паузу и дала своему мозгу переработать поток новых знаний и фактов, с которыми он, похоже, не справляется. С другой стороны, возможен и более экзотический вариант. - Экзотический? - Энжи подняла брови. Она привстала и уселась поудобнее, уютно подобрав под себя ноги. Паника и головокружение прошли, но на нее все еще короткими волнами накатывала дурнота. - Если судить по тому, что я увидел, и по тому, что написано в большей части источников. - Хан отошел от дивана, на который присел, протягивая ей воду, и в задумчивости обернулся к книжным шкафам. - Что ты делаешь? - спросила Энжи, глядя, как он один за другим достает с полок толстые тома и, бегло просмотрев, тут же ставит обратно. - Пытаюсь проверить одну свою гипотезу, - ответил Хан, не отрываясь от очередной книги, - надо сказать, довольно сомнительную, учитывая, что наш контакт исчерпывается простым поверхностным взаимодействием. - Наше взаимодействие - поверхностное? - Энжи смотрела, как его пальцы листают старые бумажные страницы. Что он в таком случае считает глубоким взаимодействием, спросила себя она, но тут он поднял взгляд и посмотрел на нее. - Естественно, - отставив книгу, Хан вернулся к ней и принялся рассматривать ее так, будто она была диковинным животным в террариуме его дворца. Энжи мысленно поежилась. - Я являюсь принимающей стороной, ты - серфер, точка на карте, которая движется в заданных координатах, по сути, не будучи полноценным участником процесса, - как ни в чем ни бывало, продолжал он. - Собственно, возможно, в этом и состоит проблема... - склонив голову, он вновь критически посмотрел на нее, а затем встал и вернулся к одной из книг, которые поставил на полку. - Что хорошо в виртуальных путешествиях - когда не знаешь, что делать, всегда можно обратиться напрямую к долговременной памяти, - энергично пролистывая страницу за страницей, проговорил он. - Вот. - Хан поднял голову и победоносно посмотрел на девушку. - Я так и думал. У тебя был приступ морской болезни. - Приступ чего?.. - не выгляди он таким серьезным, Энжи решила бы, что он ее разыгрывает. - Что это значит? Не обращая внимания на ее изумленный взгляд, Хан молча захлопнул книгу и подошел к ней. - Мы условились об одностороннем контакте, потому что я думал, что так будет проще и безопаснее, но я забыл о том, что длительное взаимодействие обладает своими особенностями. В частности, человек, не обладающий сверхспособностями или талантом к телепатии, в течение долгого времени вынужденный погружаться в чужое сознание, рано или поздно начинает испытывать проблемы с ориентацией или тонуть. - Ты хочешь сказать, что меня засосало в твое сознание? - Энжи невпопад подумала, что Питер предупреждал ее об этом, но, честно говоря, она представляла себе это как-то иначе. - В каком-то смысле, - Хан закатил глаза. - Твой мозг, из раза в раз синхронизируясь с моим, должен искать способы дифференцировать реальность, сохраняя некие опорные точки, как компьютер сохраняет образ программы до внесения обновлений, чтобы при необходимости иметь возможность вернуться к исходной версии, - терпеливо объяснил он. - С той только разницей, что в твоем случае исходная версия является константой, к которой он не просто может, но обязан возвращаться, - и неизменно пересобирать твое сознание заново после контакта со мной. Энжи нахмурилась, неверяще глядя на него. - А причем тут морская болезнь? - Это просто название, общее для целого ряда похожих явлений, - отозвался Хан, снова усаживаясь на диван. - Не понимаю, почему мне с самого начала не пришло это в голову. - Ну, вот теперь пришло, - Энжи не удержалась от сарказм