екунду замереть, чтобы порыться в памяти. И тут он понял. Джим рассмеялся. Это был зал для каратэ или айкидо, с деревянным полом, тремя светлыми стенами и огромными матовыми ширмами в японском стиле, создающими перегородку, которая, очевидно, должна была заменить четвертую. Хана нигде не было видно, но Джим был уверен, что он где-то рядом - еще бы, ты у него в голове, мысленно одернул себя он, - и просто ждет подходящего момента, чтобы эффектно появиться, застав противника врасплох. В том, что Хан считает его противником, у Кирка сомнений не было - достаточно было увидеть весь этот антураж, созданный с явным желанием не только четко обозначить свое отношение, но и - Джим сжал зубы - изысканно оскорбить. Ты все еще думаешь, что ты для меня - «Кобаяши Мару»? Кирк глубоко вдохнул, готовясь к долгому противоборству. Он не даст сбить себя с толку. - Я не звал вас, капитан. Голос, возникший из ниоткуда, заполнил всю комнату и разнесся по пустому помещению долгим презрительным эхом. - Верно. - Джим подавил инстинктивное желание оглядеться и произнес, отчетливо выговаривая каждое слово: - Я пришел, потому что несколько дней назад говорил с женщиной, которую ты соблазнил, которую обманул и заставил поверить, что ты можешь измениться. Молчание. - Комиссия по пересмотру твоего дела, знаешь... - с нарочитой беспечностью продолжал Кирк, - честно говоря, я впечатлен. Я думал, все закончится быстро - учитывая материалы процесса и показания свидетелей. Я даже не планировал специально отвлекаться от дел, - думал, успею уложиться в перерыве на ланч. Но она так отчаянно защищала тебя, что мы увязли там до вечера. Вот я и захотел узнать... - Хана все еще не было видно, но чувствовалось, что воздух вокруг Кирка бурлит от наполнившего его электричества, - захотел узнать, что именно и как ты с ней сделал. Оказывается, виртуальная боль ничем не отличается от реальной, понял Кирк, вдыхая одуряюще сильный запах свежей сосны впечатанным в деревянное покрытие носом. Ярость Хана обрушилась на него, как сплошная стена воды, и Кирк не успел уклониться от удара. - Я никогда не обещал ей измениться! - в мгновение ока перевернутый лицом вверх, Кирк мгновение чувствует себя так, словно вернулся в прошлое, и под его спиной - не ровный деревянный пол, созданный воображением Хана, а металлическая поверхность мостика «Возмездия», и, как и в тот раз, его избивают хотя и гневно, но не прикладывая усилий, просто чтобы показать, насколько он мелок и жалок в своих попытках победить. Господи, это никогда не закончится, думает Кирк, отрешенно глядя в сверкающие злостью светлые глаза. Зачем я вообще пришел? Последняя мысль приходит к нему уже тогда, когда Хан, как следует приложив его об пол, устало встает и, не глядя на своего врага, направляется вон из комнаты. Кирк поднимается и, утерев кровь, сердито бросает ему вслед: - Эй, я хотел поговорить! - Те, кто хотят поговорить, не начинают с оскорблений, - Хан даже не замедлил движения. - У вас был шанс наладить со мной отношения, капитан, - у самых дверей он внезапно останавливается и, повернувшись, холодно смотрит на него. - Но вы знаете только один способ сделать это, и, похоже, чувствуете себя неуютно без адъютанта с фазером в руках. Кирк не успел осознать, когда он слетел с катушек. Просто в следующий момент они уже снова катаются по полу, и теперь он сверху и что есть силы молотит Хана по всему, до чего может дотянуться. Спустя несколько минут поняв, что тот не сопротивляется, Джим, нанеся несколько несильных ударов, нехотя скатывается с него и, смачно выругавшись, устало падает поблизости. - Хороши же мы с вами, капитан, - открыв глаза, Кирк замечает, что комната-спортзал исчезла, и на ее месте возникла гостиная с книжным шкафом, столом и двумя креслами. Хан сидит в одном из них и внимательно смотрит на него. - Желаете что-нибудь выпить или ваши представления о том, как вести себя на территории противника, не позволяют подобных вольностей? Скрипнув зубами, Джим двигается вглубь небольшого помещения и, повертев головой и убедившись, что боль от виртуальных ударов исчезла, медленно опускается в кресло напротив хозяина дома. Он тут хозяин, специально повторяет про себя Кирк. Это его сознание. Дай ему то, что он хочет. Веди себя... хорошо. - Зачем вы пришли сюда, капитан? В вопросе Хана нет ничего личного, тон его холоден как лед, и видно, что ему совершенно не хочется начинать этот разговор. Кирк тоже не склонен растягивать удовольствие. - Я знаю, что ты делаешь с Энжи Стакс, - говорит он напрямик. - Да? И что же? - в интонациях Хана впервые с момента их встречи проскальзывает любопытство. Джим морщится. - Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я. Она совсем с ума сошла. Явилась в управление Звездного флота и потребовала, чтобы тебя освободили. - Изменили условия содержания на менее строгие, с возможностью выходить из камеры, насколько мне известно, - поправил его Хан. - Я говорил ей, что это бессмысленно. Еще вопросы? - Она явно находится под твоим влиянием, - не обращая внимания на его замечание, сказал Кирк. - Я посчитал нужным довести этот факт до сведения адмиралов и членов комиссии, которую мисс Стакс заставила снова - после того, как суд вынес справедливое и вполне очевидное решение - обратиться к рассмотрению твоего дела. - О, не сомневаюсь, - Хан улыбнулся нарочито любезно, так что выражение его лица стало больше похожим на оскал, чем на попытку вызвать расположение собеседника. - Но с чего вы решили, что мне это будет интересно? - Ты можешь и должен ее остановить, - упрямо сказал Кирк. - Она... она не слушает никого, кроме тебя, ты как-то заставил ее поверить тебе, и, так как я не могу сделать ничего, чтобы это изменить, я посчитал нужным сделать... - Капитан, вы знаете, что происходит, когда пассивного партнера выбрасывают из контакта без его согласия? - все тем же подчеркнуто любезным тоном спросил Хан. Джим посмотрел на него исподлобья. Ему приходилось слышать о подобных случаях, и в них не было ничего, о чем стоило бы вспоминать, если хочешь по ночам спать спокойно. Весь внутренне передернувшись, он тем не менее продолжил: - Лучше я сейчас получу от тебя еще пару психических тумаков, чем буду смотреть, как ты ради своих целей уродуешь преданного тебе человека. Тишина, наступившая вслед за его словами, была долгой и обманчиво мягкой. - Убирайтесь. Джим увидел, как Хан поднялся со своего места, а потом наступила темнота. *** После визита к Хану Кирк провалялся в лазарете два дня, и, по словам Маккоя, ему сказочно повезло. - Ты хоть представляешь себе, насколько он устойчив? - выговаривал доктор Джиму, тоннами вливая в него какие-то мерзкие препараты. - Не будь он генетически модифицированным уродом, тебя бы просто размазало по его сознанию, и ты навсегда остался бы там. И это не была бы чертова шизофрения, - мрачно добавил Маккой, глядя на недоверчивое выражение лица Джима, - вы бы просто оба превратились в идиотов. А ты еще и сделался бы овощем, и мне пришлось бы всю оставшуюся жизнь заботиться о твоем бренном теле. А так у тебя всего лишь гребаное нарушение координации вместе с хронической головной болью. - Боунс с ненавистью достал гипошприц и воткнул его Джиму в шею. - Кстати, судя по состоянию твоих мозгов, непохоже, чтобы он так уж сильно тебя бил. Кирк угрюмо молчал. Мысль о том, что Хан опять дрался с ним не в полную силу, словно Джим был ребенком или кем-то вроде нашкодившего щенка, была унизительной. И он ни на шаг не приблизился к тому, зачем, собственно, туда пришел, уныло подумал Кирк. С другой стороны, если судить по реакции Хана на его слова об этой девушке... Джим нахмурился, сменив положение и устраиваясь поудобнее на узкой койке в кабинете доктора; он подумал, что только Боунс способен устроить такой скандал во время выписки пациента. Сейчас, когда на нем вместо больничной рубашки была привычная синяя форма, Кирк чувствовал себя более комфортно, чем в прошедшие дни, но хмурая мина доктора не позволяла расслабиться. Следя за тем, как Маккой возится с паддом, сверяясь с показаниями состояния Кирка за последние три часа, он подумал, что, как бы он ни относился к Хану, но что-то тут не сходится. Он мог притворяться перед Энжи, мог сыграть влюбленного перед комиссией, если бы дело дошло до личного допроса, дополнительного разбирательства и проверки заинтересованности связанных с этим лиц, мог лгать самому Джиму, но одно дело ложь, холодная и продуманная, любовный интерес можно сыграть или имитировать, - Кирк сам этим не раз пользовался, и знал, что в этом нет ничего особенного. Но ярость и боль, с которыми Хан избивал его первые несколько секунд их, мягко говоря, и без того далекой от дипломатического или простого человеческого идеала встречи, заставили его мысли двинуться в совершенно другом направлении. А что, собственно, он вообще знает об отношениях Энжи Стакс и Хана? Джим попытался вспомнить, откуда он узнал о том, что командование намерено собрать комиссию по пересмотру его дела и какое отношение к этому имеет эта женщина. По всему выходило, что Энжи начала не с адмиралов флота и даже не с высшего офицерского состава. Она консультировалась с медиками, и, если точнее, с одним конкретным специалистом, который немедленно после ее визита позвонил Джиму и около часа рассказывал ему, как он устал от его выходок, от которых не спасает даже увольнение с «Энтерпрайз». - Слушай, Боунс, - глаза Кирка вновь загорелись