ошлось его упрямство на этот раз, устало думает она, и за этими мыслями не замечает, как створки автоматической двери расходятся, и в палате возникает знакомая фигура в белом халате. - Лестер! - она не удивлена увидеть его здесь, просто не ожидала, что он появится так скоро. Тот улыбается и протягивает ей руку, останавливаясь около кровати. - Как поживаете, Энжи? - доктор разглядывает ее, словно ища признаки увечья или тяжелой болезни, и, не найдя, кивает каким-то собственным мыслям, после чего присаживается на край постели. - Прекрасно, - пожимает плечами Энжи. - Разве не видно? Лестер улыбается и неожиданно, весело подмигнув, берет ее за руку. Энжи успевает удивиться, когда доктор спрыгивает с кровати и, не спрашивая разрешения, тянет ее за собой, но не считает нужным сопротивляться, пока не оказывается сначала в коридоре, а затем - перед дверью в другую палату. Едва они пересекают порог, как Энжи с шипением бросается назад, будто увидела злейшего врага. Впрочем, почти так оно и было: в палате, вполоборота к ней, о чем-то беседуя со своим неизменно сопровождающим его старшим помощником, стоял капитан Кирк. - Какого черта, Лестер... - глядя на доктора, начинает она, и тут же осекается, когда присутствующие в палате оборачиваются на ее голос, и в узком просвете между ними она видит, кто лежит на койке в центре идеально белого просторного помещения. Сначала Энжи не может поверить своим глазам. Затем на короткую долю секунды ей кажется, что это не больше, чем новое издевательство, перестраховка командования, в желании убедиться, что тот, кто казался им настолько опасным, больше не сможет строить коварных планов. Но взгляд Хана, спокойно лежащего на кровати и взирающего на нее прозрачными ясными глазами, оказывается совершенно осмысленным, и она только беспомощно оглядывается на Лестера, прежде чем снова впасть в некое подобие забытья. Кажется, мне удалось переплюнуть по части обмороков добрую половину любимых героинь моей двоюродной бабушки, в раздражении думает она, вновь приходя в себя, на этот раз, - в той же палате, на койке, расположенной по соседству с занимаемой Ханом, и неверяще глядя на мирно спящего сверхчеловека на ней. - Как это... что произошло? - спрашивает она по-прежнему стоящих поблизости Кирка и Спока, которые, несмотря на надетую на них форму офицеров Звездного флота выглядят на удивление юными и, кажется, несколько... пристыженными? Энжи медленно садится на кровати. Это еще что за явка с повинной? Или она что-то не так поняла? - Мисс Стакс... - Спок, по обыкновению, первым смог взять себя в руки и, вежливо склонив голову, подошел ближе. - Боюсь, мы должны перед вами извиниться. Да, обязательно, с еще большим раздражением, чем прежде, думает Энжи, но сначала ты мне скажешь, какого черта вы тут делаете и как вам удалось вернуть Хана к жизни. А в том, что это сделали именно они, у нее почему-то сомнений не было. Видимо, промелькнувшие в одно мгновение, пока она смотрела на них, мысли легко читались на ее лице, потому что Спок, сделавшийся еще более смущенным, если только это было возможно, осторожно произнес: - Несколько часов назад я и капитан, желая убедиться в... справедливости некоторых предположений, пришедших ему в связи с делом... мистера Сингха и вашим... вашими... - Нашими отношениями, мистер Спок, - отрезала Энжи, - если позволите. - Да, разумеется, - голос вулканца остался спокоен, но глаза выдавали волнение и тщательно скрываемую растерянность. - Мы с капитаном просмотрели архив, содержащий записи ваших встреч с мистером Сингхом, и обнаружили некоторые детали, которые - он помялся - не укладывались в общую картину. Энжи подняла брови. - Ваша ментальная связь, - пришел на помощь старшему помощнику Кирк; в сравнении со Споком он казался более уверенным, но в целом выглядел не лучше, - как я предполагал, не всегда была односторонней. Но вовсе не в смысле, что он пытался повлиять на вас или толкнуть на то, чтобы совершить какие-то действия! - поспешно добавил он, глядя, как ее лицо вновь сделалось свирепым, а рука, лежащая на одеяле, инстинктивно сжалась. - Напротив, мы обнаружили... - он остановился, как будто не был уверен, что знает, как правильно подобрать слова. - Мы обнаружили, что Хан, корректируя ваше сознание во время случайно произошедшего сбоя, совершил незапланированное вмешательство, - вновь вступил в разговор Спок, - и это действие осталось не замеченным вами, но при этом... Энжи ошеломленно посмотрела на обоих друзей и устало откинулась на постель. Она потратила столько месяцев на то, чтобы найти способ вызволить Хана, она проводила дни и ночи, раздумывая над тем, как убедить комиссию в том, что в его действиях не было и не могло быть двойного дна, а все это время ответ был у нее перед глазами! - Я больше не боюсь темноты, - чуть слышно проговорила она, и Спок кивнул. - Именно. Как только я и капитан поняли, что мы ошиблись и Хан не имел намерения с вашей помощью бежать или иным образом нарушить правила содержания в изоляторе, мы поняли, что и все другие приведенные вами аргументы являются... - Другими словами, мистер Спок, вы поняли, что я не та, кем вы меня считали, - с нервным смешком закончила за него Энжи, - не шпионка или невинная жертва, а просто человек, который говорит правду. - Послушайте, Энжи... - Кирк, похоже, чувствуя, что тоже должен что-нибудь сказать, медленно вышел вперед. - Согласен, то, что произошло, - это исключительно наша вина, и мы были несправедливы... - Как вы его вернули? - не слушая капитана, спросила Энжи. - Хан был на той стадии, когда распад сознания становится необратимым. - Он был на той стадии, когда сознание становится недоступным для вмешательства извне, - во всяком случае, для вмешательства обычных людей и традиционных земных технологий, - возразил Спок. - Но не для вулканских ментальных техник. Энжи посмотрела на него с удивлением. - Я что-то читала об этом, но думала, что это утраченная практика. - Так считается потому, что ее использование требуется крайне редко, когда пациент уходит глубоко в себя в результате сильного истощения или душевной травмы, или в случае почти никогда не встречающегося среди вулканцев сложного аутизма. Фактически, разум никогда не уходит совсем, вопреки тому, что считает земная наука, - голосом, в котором сверкнули нотки прежнего самодовольства, добавил Спок. Энжи задумалась. - Все, о чем вы говорите, справедливо для более или менее сильных нарушений психики, - медленно сказала она, - но есть еще физический субстрат, который обеспечивает работу сознания. Я видела, как у Хана исчезли показатели активности новой коры. Спок кивнул. - Исчезли, но не перестали существовать как свойство системы. В тех случаях, когда мозг чувствует, что затраты на поддержание высших функций могут быть слишком велики, стремясь сохранить жизнеспособность тела, он как бы переводит себя в «режим ожидания». - Спок помолчал. - Надо признать, что в случае Хана он мог оказаться навсегда запертым внутри самого себя, - добавил он, - если бы не вулканский мелдинг и не... еще одно очевидное обстоятельство. Энжи нахмурилась. - Что еще за обстоятельство? - Мое собственное желание вернуться, будущий доктор Анжела Стакс, - послышался низкий голос с соседней койки. - Полагаю, этого оказалось достаточно даже для такого сумасшедшего маньяка, как я. Энжи обернулась к его обладателю и почувствовала, как ее губы расплываются в улыбке, а ужас, долгие недели сдавливавший грудь, в одно мгновение рассеивается без следа. - Надеюсь, теперь вы признаете, мистер Сингх, что вам совершенно не идет роль спящей красавицы, - невозмутимо ответила она, и успела услышать, как одновременно поперхнулись стоящие рядом Кирк и Спок, прежде чем все остальные звуки потонули в бархатном смехе Хана.