Во взглядах всех присутствующих отразился испытываемый ими ужас и отвращение. Никто не ожидал увидеть то, что предстало перед ними. Элайзиэн даже побледнела так, что казалось вот-вот упадёт в обморок. Но Адьир Морриэнтэ оказался крепким орешком.
— Я был вынужден призвать тебя, Азаэль, — со скорбью обратился он к духу, и дух, словно слепец, завертел призрачной головой, пытаясь повернуться лицом на голос своего принца.
— Ы-ы-ы! — страшно завыл он при этом.
— Погодите вы со своими сожалениями, дайте мне сперва вернуть его в тело! — с раздражением выпалил Найтэ, так как чувствовал, что ещё немного и дух ускользнёт от него туда же, откуда пришёл. Призрака буквально затягивало туда, как в воронку.
Желающих воспрепятствовать столь благоразумному поступку не нашлось, проблемой стал сам дух. Он и его тело как будто являлись чужими друг для друга. Лоб Найтэ даже покрыли капельки пота, но дух и в какую не соединялся с телом.
— У меня не получается. Просто не получается, — наконец, дрожащим от бессилия голосом прошептал тёмный эльф, и неотрывно смотрящий на него Адьир Морриэнтэ отчего‑то понял его тяжёлое состояние. От принца не прозвучало ни одной колкости. Напротив, светлый эльф неподдельно встревожился.
— Дух уходит от вас?
— Да, я его едва держу, — вынужденно сознался Найтэ.
— Постарайтесь справиться, — приказал эльф и прикрикнул ещё громче. — Держите его здесь столько, сколько сможете!
— Это… это слишком сложно.
— Держитесь! То, что я вижу, говорит о том, что произошедшее с Азаэлем, далеко не случайность и отнюдь не простое убийство, — грозно уставился на Найтэ Адьир Морриэнтэ, прежде чем заново приказал. — Вы должны справиться, так как даже в таком облике этот дух воспринимает меня, я смогу выяснить больше.
С последним Найтэ было не поспорить. Он отчётливо понимал силу клятвы, некогда данной покойным, и отчётливо понимал, что личность убийцы во что бы то ни стало нужно раскрыть. Ладно, когда он ещё просто не мог призвать духов. Это выглядело как-то не так жутко, нежели то… нежели то, с чем Найтэ столкнулся теперь. Будучи некромантом, он по полной осознал произошедший с погибшими кошмар.
«Кто-то словно сожрал их души и только Азаэль Ниэннэталь… только он как-то не до конца переварился», — пришло к нему тошнотворное сравнение.
Глава 20. В драке любая палка сгодится, даже если она в говне измазана
Место, куда её привёл Свен, Миле не очень-то понравилось. Это был подвал какого‑то ветхого и неприглядного дома. Если бы, когда они подошли к нему, оттуда не вышла бледная и очень похожая на живую куклу девушка, то Мила вообще могла бы посчитать, что этот дом необитаем.
— Давай сюда. Не бойся, в этом коридоре даже пауков нет, — с мягкой улыбкой сказал Свен, когда подал Миле руку, чтобы ей было не так страшно идти по узкому тёмному коридору. — Выглядит жутко, конечно, но это только на первый взгляд. Я здесь давно скрываюсь и поэтому заверяю, более безопасного места в Вирграде не найти.
— Хочется верить, — кисло улыбнулась ему она.
— В этом ты верить мне можешь. До того, как поступить в академию, я уже магией незаконно занимался, а эту мою ритуальную комнату так никто и не нашёл. И это‑то в Вирграде, где магов полным‑полно.
— Как же ты с таким справился, Свен? — неподдельно удивилась Мила.
— А я старался, — гордо сказал мужчина, когда открыл перед ней дверь. — Давай, заходи. Будь моей гостьей.
— Но там так темно, — вглядываясь в непроглядный мрак, робко сказала Мила.
— Войдём, так зажгу огонь. Нашла из-за чего переживать.
Свен так презрительно фыркнул, что Мила обиделась. «Как будто я одна на всём белом свете боюсь темноты», — вовсю рассердилась она. Но затем молодая женщина перестала стоять на месте и уверенно шагнула в тёмный дверной проём. Она даже успела сделать пару шажков вперёд, прежде чем испуганно ойкнула. Тёмную комнату вдруг озарило резко вспыхнувшее пламя подвесной масляной лампы, и она увидела… Нет, не то, что в ритуальной комнате Свена полным-полно атрибутики смерти. Мила сперва и не обратила на все эти вещи внимания, так как первым делом увидела стоящего в нескольких шагах от себя Вигора. При этом его смуглое лицо было перекошено от гнева и, страшнее того, правой рукой он подкидывал нож. Он хватал его за рукоять, подкидывал, ловил за рукоять и снова подбрасывал в воздух.