Я с удовольствием пользуюсь возможностью выразить свою признательность тем, кто помогал мне в работе над проектом. Грант, предоставленный Фондом Джона Саймона Гуггенхейма, оказался незаменимым на ранней стадии работы над книгой. Я благодарен Фреду Канферу за его комментарии к первой версии рукописи. Также мне хочется выразить признательность моим коллегам и студентам, вопросы которых помогли мне прояснить многие темы, рассматриваемые в данной работе. Часть пересмотренных материалов, включенных в эту книгу, была опубликована в монографии «Теория социального научения», а позже в журнале «Американский психолог» (1975), под заглавием «Теория и модели человеческого поведения». Я благодарен за разрешение использовать этот материал. Ну, и наконец, я выражаю особую благодарность Джулии Баскетт за ее неоценимую помощь в работе над многочисленными версиями рукописи.
Глава первая Теоретические перспективы
На протяжении многих лет выдвигалось множество теорий, которые были призваны объяснить человеческое поведение. До недавнего времени большая часть теоретиков придерживалась того мнения, что главнейшими детерминантами поведения являются различные мотивирующие силы в виде потребностей, побуждений и импульсов, нередко действующих на подсознательном уровне. Поскольку сторонники этой научной школы полагают, что основными причинами проявления определенного вида поведения являются силы, заключенные в самом индивидууме, то именно в них они и ищут объяснение того, почему люди ведут себя так или иначе. В настоящее время такой подход пользуется широкой популярностью, однако сомнения по его поводу тоже высказываются.
Теории такого сорта не раз подвергались критике как с точки зрения концептуальной, так и эмпирической. Им вменялось то, что внутренние детерминанты в них выводятся из поведения, которое они, предположительно, должны были порождать — таким образом, под маской объяснений кроются простые описания. Так, наличие враждебных импульсов выводилось из гневного поведения человека, которое затем приписывалось воздействию глубоко укоренившихся враждебных импульсов. Аналогично, наличие мотивов достижения выводилось из поведения, направленного на достижение; наличие мотивов зависимости — из зависимого поведения; наличия мотивов стремления к власти — из доминирующего поведения, и т. д. Не существует ограничений числа мотивов, выводимых из тех типов поведения, которые они, предположительно, порождают. Фактически, различные теории предлагают самые разнообразные перечни мотивов: одни из них содержат универсальные, многоцелевые побуждения, другие — различные наборы специфических побуждений.
Концептуальная структура теорий, ссылающихся на импульсы как на основные стимулы поведения, уже не раз подвергалась критике за то, что она не учитывает всей сложности человеческого реагирования. Никакими внутренними мотивами не объяснить многочисленные вариации поведения в тех или иных ситуациях. В тех случаях, когда изменения в поведении порождаются различиями во внешних условиях, постулируемые внутренние мотивы не могут быть менее сложными, чем их результат.
Здесь следует подчеркнуть, что сомнению подвергается не само существование мотивированного поведения, а только то, в какой степени такое поведение можно объяснить воздействием импульсов. Необходимость введения ограничений можно проиллюстрировать на примере такого простого и широко распространенного занятия, как чтение, которое обладает всеми признаками действия, в высшей степени мотивированного. Люди тратят значительные суммы денег, покупая книги и журналы; они прикладывают определенные усилия на то, чтобы отыскать нужные книги в библиотеках; затем они читают часами; и наконец, они могут испытывать эмоциональное расстройство, если их лишить привычного чтения (к примеру, если им вовремя не доставят любимую газету).
Следуя общепринятой практике, можно приписать такое активное чтение воздействию силы «побуждения к чтению» — или же даже какому-нибудь более высокому мотиву. Однако, если кто-то захочет составить прогноз, что люди читают, как долго они читают и каким образом выбирают материал для чтения, следует не искать побуждения, а проанализировать, каковы предшествующие побудительные мотивы и каковы ожидаемые преимущества такого чтения, а также оценить влияющие на чтение когнитивные факторы. С точки зрения предшествующих событий, можно, кроме всего прочего, поинтересоваться, что в настоящий момент рекомендуется прочесть и что соответствует требованиям повседневной жизни. В дальнейшем же чтение регулируется намерениями самого человека, его самооценкой, его ожиданиями и его тягой к знаниям. Существует критическое различие между объяснением возможной мотивации поведения через предшествующие события, стимулы и когнитивные побуждения, которые можно верифицировать экспериментальным путем и позитивным изучением внутренних побуждений, которым определенно недостает четких оценок (Bolles, 1975).