Любой намёк на операцию был под запретом в обсуждении, ради их же блага. Но все знали, что Эрик — ответственный и обладает сильным самоконтролем; он давно показал себя в действии куда эффективнее, чем кто-либо, потому его мысли всегда считали верными и правильными.
В голове он снова решил разложить по полочкам все детали задания. Против течения. Два слова, которые обозначают весь свод правил их отряда, являющегося центральным. В каждом городе находилось по одному такому отряду, и у каждого своя задача. Это всё, о чём знал Эрик, все подробности хранились под строгим секретом. Конфиденциальность.
Против течения.
Суть в этих словах была куда глубже, чем просто обозначение местоположения. Река, столь романтичное и живописное место, будет ещё красивее, когда окажется омыто кровью. В душе начало разливаться тепло от воспоминаний, как Эрик вместе с женой и детьми — сыном и дочкой — так же выезжал на природу; завтраки на мангале, спокойствие и уют… Он скучал по нежному голосу жены даже сейчас, но всё ещё был сосредоточен на деле. Семья предупреждена, что в командировке не будет связи, ни на что отвлекаться нельзя.
Координатор. Эрик должен был вести за собой стрелков, раздавать команды. И сам он тоже обязан участвовать в вознесении — чистых не будет, им нужно достичь цели. Береговая линия отдыха — всего лишь перевалочный пункт. Машина на полной скорости летела к месту назначения, и в голове всплыли воспоминания. Этот берег Эрик видел раньше — он хотел бы там отдохнуть как-нибудь со своей семьёй; место было подобрано тщательно, как и момент выезда, чтобы целей было как можно больше.
Сложно управлять своими мыслями, когда мозги плавятся от жары, всё внимание направлено на дорогу, даже если он не за рулём. От одной крайности к другой, без возможности собрать воедино всё, что было получено за это время. Но всё же в голове плотно закрепился телос: дождаться вечера, зачистить берег, собрать всё необходимое, соорудить сцену, подать сигнал бедствия и уехать как можно быстрее. И только после начнётся восстание.
*
— Мы же можем просто обойти их блокпосты, — впервые подал голос Егор. Он шёл позади, будто прижимаясь к земле.
Уже еле можно было разглядеть друг друга, только выделялись в синеве очертания остальных. Никто не останавливался ни на минуту, держась около дороги, темнело так стремительно, что от этого становилось ещё страшнее.
— Они не настолько ебланы, сынок. Они не будут захватывать исключительно дорогу, они пойдут по лесу, — и больше дядя Миша не хотел продолжать. Он, как и все, понимал, что с ними будет, если их засекут. Но заговорить об этом вслух означало поражение.
— Надо потянуть до полного потемнения, а потом обманем их и проскользнём мимо. Придётся сыграть с ними в игру, — в голове у отца Игоря созревал план. Последняя фраза была совсем не характерна во всём серьёзному и молчаливому мужчине с глубоким баритоном. Но он один имел оружие, настоящий пистолет, а не жалкие железяки.
Ночь уже начала обретать свой истинный облик, жуткая и непроглядная тьма, обволакивающая всё вокруг. Но даже это могло играть на руку в определённых ситуациях. Бездна, страх перед которой был у каждого идущего, теперь становилась козырем в рукаве.
Сосны, стоящие неподвижно вокруг, словно затаились, от них больше не пахло расслабляющим ароматом живого дерева. В воздухе стоял гнилой холодный запах, своеобразно обжигающий нос. Алек уже чувствовал, как земля вокруг пропитывается гниющими человеческими телами, хотя с момента смерти не прошло так много времени; река, в которой он испытывал самые лучшие эмоции, теперь впитывала кровь, насильственно добытую. Берег дьявола.
Они шли по-прежнему вдоль дороги, старательно держась подальше от неё; единственный путь их судеб, словно Млечный Путь, опустившийся на землю. И кого именно он приведёт прямиком в могилу? Ему не хотелось думать об этом, но Алек понимал, что в этом есть доля правда. Егор? Беляк? Родители Игоря или его отец? Как же он надеялся, что останутся в живых абсолютно все, но паника, сковывающая лёгкие, как назло, рисовала в голове всё более и более жуткие исходы. Он старался не терять бдительности, но всё же подпускал к себе паранойю и тревогу. Они могут испортить всё… Он поправил на себе ветровку и мельком глянул на Игоря. Тот, внимательно следивший за каждым движением, сразу же заметил, как в его сторону повернулась голова.
— Всё нормально? — сорвалось с его губ еле-еле слышно, чтобы не разрушить их единственную оборону — незаметность.
И Алек абсолютно непреднамеренно вспомнил их тепло, и именно в этой пугающей и угнетающей обстановке ему вновь захотелось к ним прикоснуться.
— Нормально, — шепнул он, нервно сглотнув.
Безумный разговор, самые странные мысли на поле боя. Мнимая незаметность, — под ногами местами трещали ветки и хрустели сухие листья, — и Алек невольно поморщился от собственных мыслей. Между деревьями то и дело встречалась противная паутина, шли они уже полчаса, если не больше. Каждая секунда растягивалась до вечности, никто не мог ориентироваться во времени. И путь закончится… когда же он закончится? Быстрым темпом команда продвигалась вперёд, прекрасно зная, что идут они навстречу к Смерти.
*
— Отряд А и Б во главе первого координатора будут зачищать эту сторону. Отряд В и Г с назначенным координатором будут зачищать другую сторону. Каждый конец обозначается длинными затоками, шириной в пять тире десять метров, поэтому создаётся эффект ворот. На случай сбежавших разворачивайте блокпосты на дорогах и начинайте по данному уровню стеной идти на встречу. Ориентируйтесь на людей: без машин они не уйдут далеко.
Признание толпы отдыхающих людьми никогда не вводило в ступор членов подразделения. Задача всегда имело только одно название — зачистка, а потому уже было не столь важно, как их назовёт Главенство.
Эрик сидел в первом ряду, в центре, рядом со вторым координатором, Димой. За ними числилось минимум сто бойцов, специально обученных. В подразделении координаторы были на второй ступени важности, выше — лишь генерал. Все шишки жили не на базе, и участвовали они в операциях за редким исключением — всем было запрещено их видеть. Сейчас был как раз такой случай: в общем зале, заполненном чёрными стульями, у маркерной доски стоял генерал, заведя руки за спину. Прямо как в фильмах.
Его громкий голос эхом отбивался от стен ангара. Назначенная дата вылазки будет уже через неделю, потому всех срочно собрали тут. После приедут другие подразделения, из малых городов, чтобы собрать в столице страны самый крупный отряд. Восстание, о котором говорили долгие-долгие годы. Выкованные из стали бойцы, с промытыми мозгами, навязанными идеалами. И за всем этим стоит жестоко богатый спонсор. Первые удочки уже были закинуты в СМИ.
Эрик питался чистой злостью, сдерживаемой завидным самоконтролем. В отряде легче управлять злыми людьми, а потом вычищать это из мозгов бойцов — на поле боя гнев затмит разум. Всему этому их учили психологи. Строгий порядок. Эрик едва ли помнил, как всё началось.
— Всех соберите напротив въезда на линию. Наши специалисты поработают над связью в том регионе, а потом подключат, чтобы вы смогли сделать сигнальный вызов на выезде. Вы выезжаете и запускается процесс. Не забудьте декорации, сцена должна получится фееричная. Журналисты уже будут приглашены.
Создавалось впечатление, что речь идёт о масштабном театральном представлении. Суть, в принципе, была к этому близка. Генерал, закончив свою речь, заметно расслабился. Он — сорокалетний мужчина, почти ровесник Эрика, и такой же, как и все они, будто сделан на заказ: высокий, широкие плечи, выпирающая грудь; ремень на поясе крепко держал прямые армейские штаны, но даже под ними выделялась груда мышц.
Впервые Эрика вызвали пять лет назад, летним днём, который он уже не помнил совсем. Как и всё прошлое, связанное с отрядом, стёрлось, оставив в памяти лишь белый лист. Даже не будь запрета, он едва ли смог кому-либо рассказать о своём прошлом — всё сводилось бы к несущественным фактам. «Служебная тайна», даже для самого себя, ворота в чертоги разума накрепко закрыты, потому что его слишком хорошо проработали.