Вновь оказавшись в кромешной темноте, Ярослав повёл сына вперёд, но как только раздались выстрелы где-то вдали, они резко перешли на бег; к счастью, именно в этот момент лёгкие перестали сигнализировать о преждевременном отказе. Почему-то было стойкое ощущение, что и второй Богдан пал в этой бойне.
Вполне был вероятен сценарий, что он решил задержать людей в белом, открыв по ним огонь из пистолета, но больше шансов было на то, что его они расстреляли куда быстрее, чем его палец лёг на спусковой крючок. Но надежды всё же были.
Свет фонарей перестал концентрироваться в одной точке и стал заразой расползаться в разные стороны. Теперь люди в белом очищали территорию, предположив, что выживших больше не осталось. Алек и Ярослав бросили последние вещи, прихватив только бутылку воды, чтобы бежать было хоть немного легче.
Алек достал телефон из кармана, протирая экран, ставший влажным от вспотевшего тела. На часах уже было фактически четыре утра, без нескольких десятков секунд, связи всё ещё не было. И только увидев время, он опомнился и осмотрелся вокруг. Стремительно приближался рассвет, небо становилось светлее с каждым мгновением, а ноги всё больше и больше наливались свинцом.
— Эй!
Послышались звуки движения откуда-то справа. Ориентироваться, несмотря на то, что уже светало, было почти невозможно. Потеряв из виду дорогу, они просто надеялись, что не прибежали обратно к берегу. Остановившись, они начали взглядом искать источники звука.
— Алек! Вы… живы, мы нашли вас!
Слыша до боли знакомый и такой необходимый голос, он повернулся ещё немного и, рассмотрев Игоря, со всех ног помчался к нему. Кошмар дышал в спину, но его окончание уже слепило глаза. Осталось совсем немного.
Едва не упав, они сжали друг друга в крепких объятиях. И только Алек почувствовал расслабление, как понял, что что-то не так. Игорь не просто дрожал, стискивая пальцы на его спине, он плакал. Горько, но очень тихо. Слов не нужно было в эту минуту, чтобы понять причину. Алек осторожно поднял взгляд на маму Игоря, которая точно так же не могла сдерживать слёз.
— Нам нужно… — сначала с подозрением в голосе начал Ярослав, но, заметив отсутствие главы семьи, тут же сменил тон, — нужно идти и как можно скорее.
Без труда отыскав ориентир снова, они двинулись вперёд самым быстрым шагом, но не переходя на бег. Позади всё ещё была опасность, пусть и далеко, но всё же лучи света от их фонарей виднелись. И они неумолимо приближались. А выход из этого ада был так близок…
На часах уже была половина пятого, когда Алек снова проверил наличие связи. Небо с каждой минутой становилось всё светлее и светлее. Теперь было видно, насколько потрепала их ночная беготня: грязная обувь, порванная одежда от всех падений и веток, измученные лица и торчащие во все стороны волосы. И глаза каждого, наполненные относительной радостью спасения и невероятной болью утраты.
— Вы видите это? — воскликнул Игорь, указав на верхушку телефонной вышки, и устремился к дороге.
Двухполосная асфальтированная дорога была тем самым местом, где связь, как минимум, должна была появиться. Алек, увидев это спасение, помчался вслед за Игорем, не обращая внимания на ужасную боль в ногах. Прилив адреналина заглушил усталость, окончательно отогнав невероятное желание лечь на землю и уснуть прямо тут.
Игорь ступил на асфальт так, словно выбрался с утопающего судна. Тело потянулось вниз, и он поддался этому желанию, рухнув на колени. С каким же удовольствием он почувствовал эту боль, когда твёрдая поверхность асфальта впилась в кожу.
Солнце ещё не выглянуло, но это был рассвет. Для всех них. Самая ужасная ночь была пережита; черту смогли перейти только четверо из всех, но, учитывая обстоятельства, это было самым большим успехом. Алек, упав на колени позади Игоря, ткнулся лбом между его лопаток, крепко обняв. Слёзы текли без остановки, от счастья, что выжили, и от горя, что многие до этой точки так и не дошли.
— Телефоны! Доставайте телефоны срочно! — опомнилась мать Игоря, быстро смахивая влажные дорожки со своих щёк.
Все четверо уставились на экраны гаджетов, перестав дышать, пока на экране появлялся сигнал связи. Палочка за палочкой… и вот, высветилось имя оператора.
— Связь! Есть связь! Я звоню в полицию! — Ярослав, поддавшись эмоциям, едва не проорал эти слова. Трясущимися пальцами он набирал короткий номер, дважды чуть не выронив телефон из рук.
— Надо… куда-то к людям, в посёлок какой. Эти люди тоже скоро будут сматываться, скорее всего этой дорогой и поедут, — изрёк Игорь. — Куда нам идти вообще, где мы?
— В ту сторону, — сориентировал его Ярослав, слушая долгие гудки в трубке. — Нам… ой! Алло, вы здесь? Вы слышите меня?!
— Служба спасения слушает вас, говорите, — хрипло проговорила девушка, но очень чётко.
— Нам… нам помощь нужна! — только было вернув спокойствие, отец Алека снова поддался панике, не веря собственным ушам, что дозвонился.
— Назовите адрес и объясните ситуацию, постарайтесь успокоиться, — любезно сказала оператор.
— Тут… мы отдыхали на берегу реки, началась перестрелка. Убили всех, кажется, кто был на берегу. Мы шли всю ночь, нас осталось четверо, помогите, пожалуйста! — Алек не сводил с него глаз, кивая на каждом слове, тем самым придавая уверенности Ярославу.
И когда отец начал объяснять их местоположение, он огляделся вокруг. Кажется, это был самый прекрасный рассвет в жизни Алека. Ещё никогда прежде солнце не было таким нежным, опуская свет на вершины сосен; раньше он не замечал, сколько красок в палитре природы, обращая внимание лишь на самые яркие.
Он перевёл взгляд на отца, единственного родного человека, и не смог сдержать подступивших слёз. Следом Алек уставился на мать Игоря, искренне улыбнувшись ей, а затем повернул голову к тому, кто за короткое время стал самой крепкой опорой для него. И теперь, когда самая страшная ночь позади, когда шанс потерять друг друга растворялся с каждым мгновением, Алек точно был уверен: он ни за что теперь не потеряет Игоря.
После этого кошмара рамки времени как-то стёрлись, чтобы думать о том, сколько они знакомы.
Они двинулись к ближайшему посёлку, дорогу к которому указала оператор службы спасения, и когда на горизонте показались полицейские машины, все выдохнули с облегчением. Теперь они точно в безопасности.
Сидя у окна, Алек крепко держал за руку Игоря, который, тесно к нему прижавшись, успел задремать. Они так быстро заскочили в автомобиль, что их родителям ничего не оставалось делать, как сесть в другую машину. Ещё раз обернувшись назад, Алек уже чуть громче проговорил слово, которое последние десять минут еле слышно бормотал без остановки:
— Живы.
========== мы: эпилог ==========
Солнце уверенно раскаляло всё живое вокруг, от невыносимой жары спасали только кондиционеры. Приёмная в центральном отделении полиции не была похожа на портал в Советский Союз, однако выглядела так пусто, что сидеть в фойе было утомительно: белая скользкая плитка на полу, такие же потолки, все стены увешаны стендами с информацией; даже живые растения, скудно расставленные по углам, не могли убрать эту угнетающую обстановку. Всё давило настолько, что даже телефон — верный способ в таких ситуациях — не способствовал отвлечению.
— Заходите.
Участковый пригласил Игоря и Алека в кабинет, который мало каким уютом отличался от всего интерьера. Вкус у офицера был весьма специфический: стены кабинета были увешаны картинами с самыми разнообразными пейзажами, зимними и летними, ночными и утренними; на каждой полке стояли африканские статуэтки с жуткими вытянутыми лицами. Полная эклектика вызывала дикое желание зажмурить глаза.
Усевшись на такие же стулья, как и в приёмной, они оба неуверенно глянули на родителей. Ярослав и Елена, мать Игоря, уже находились здесь какое-то время, но по их лицам было сложно судить, о чём был разговор с участковым.