фундаментальные соглашения, достигаемые в нем, являются честными. Этот факт объясняет имя
30
***
„справедливость как честность". С моей точки зрения, одна концепция справедливости более разумна по
сравнению с другой, или более обоснована, если рациональные личности в исходном положении могли бы
выбрать свои принципы вместо тех или иных принципов справедливости. Концепции справедливости должны
быть ранжированы согласно их приемлемости для личностей, поставленных в некоторые обстоятельства.
Понимаемая в этом смысле проблема обоснования разрешается путем дискуссии относительно того, какие
принципы было бы рационально принять при данной договорной ситуации. Это связывает теорию
справедливости с теорией рационального выбора.
Если этот взгляд на проблему обоснования подтвердится, мы должны будем, конечно, описать в некоторых
деталях природу этой ситуации выбора. Проблема рационального решения имеет определенный ответ, если
только мы знаем верования и интересы сторон, их взаимоотношения, альтернативы, между которыми они
выбирают, процедуры формирования этих верований, и т. д. Поскольку обстоятельства различны, постольку
принимаются и различные принципы. Концепция исходного положения, о которой я говорю, заключается в
философски наиболее благоприятной интерпретации этой исходной ситуации выбора для целей теории
справедливости.
Но как мы можем решить, какая интерпретация является наиболее благоприятной? Я предполагаю, есть общее
согласие, что принципы справедливости должны быть выбраны при определенных условиях. Для обоснования
конкретного описания исходной ситуации следует показать, что она включает общераспространенные и
общепринятые посылки. При этом надо аргументировать от широко приемлемых, но слабых посылок, к более
специфическим заключениям. Каждая из предпосылок должна быть сама по себе естественной и
правдоподобной; некоторые из них могут казаться невинными или даже тривиальными. Цель договорного
подхода заключается в установлении того обстоятельства, что взятые вместе, они налагают определенные
ограничения на приемлемые принципы справедливости. Идеальным результатом было бы то, что эти условия
однозначно определяют множество принципов. Но я был бы удовлетворен в том случае, если бы их оказалось
достаточно для того, чтобы занять место основных традиционных концепций социальной справедливости.
То обстоятельство, что исходное положение характеризуется несколько необычными условиями, не должно
вводить в заблуждение. Идея тут заключается в том, чтобы сделать явными разумные ограничения на
аргументы в пользу принципов справедливости, и следовательно, на сами эти принципы. Таким образом, при
выборе принципов кажется разумным и приемлемым, что никто не должен получить преимущества или
испытывать тяготы за счет естественных случайностей или социальных обстоятельств. Вероятно, все согласятся
в том, что было бы невозможно приспосабливать принципы к обстоятельствам нашего собственного случая.
Далее, мы должны гарантировать, что частные устремления и наклонности, а также концепции личности в
отношении ее блага не воздействуют на принимаемые принципы. Цель состоит в отказе от тех принципов,
которые, какими
31
***
бы ни были шансы на их успех в этом, были бы рациональны для человека, знающего лишь определенные,
несущественные с моральной точки зрения, вещи. Например, если бы человек знал, что он богат, то мог бы
посчитать рациональным выдвижение принципа, согласно которому различные налоги на состояние
рассматривались бы как несправедливые. Если бы он знал, что он беден, он, вероятно, предложил бы
противоположный принцип. Чтобы представить желаемые ограничения, нужно вообразить ситуацию, в которой
каждый лишен подобного рода информации. Исключается знание тех случайностей, которые ведут к
разногласиям среди людей и позволяют им руководствоваться предрассудками. На этом пути мы естественно
приходим к понятию занавеса неведения. Эта концепция не приведет к трудностям, если мы будем иметь в виду
14
ограничения на аргументы, которые она стремится выразить. В любое время мы можем, так сказать, войти в
исходное положение, просто следуя процедуре, а именно, аргументируя в пользу принципов справедливости