человек составляет свой рациональный план без
487
***
помех, располагая полной информацией, а общество потом начинает максимизировать совокупное выполнение
результирующих планов. В справедливости как честности, с другой стороны, все заранее согласны
относительно принципов, по которым будут разрешаться их притязания друг к другу. Этим принципам затем
дается абсолютный приоритет, чтобы они могли регулировать социальные институты без всяких вопросов, и
каждый формирует свои планы в согласии с ними. Планы, которые не согласуются с ними, должны быть
пересмотрены. Таким образом, предварительное коллективное соглашение устанавливает с самого начала
определенные фундаментальные структурные черты, общие для планов каждого. Природа „Я" (self) как
свободной и равной моральной личности одинакова для всех, и сходство в основной форме рациональных
планов выражает этот факт. Более того, как видно из понятия общества как социального объединения
социальных объединений, члены сообщества разделяют природу друг друга: мы ценим то, что делают другие,
как то, что мы могли бы делать, но что они делают вместо и для нас, и то, что делаем мы, аналогичным образом
делается для них. Поскольку личность (self) реализована в деятельности многих, отношения справедливости,
которые согласуются с принципами, которые были бы приняты всеми, наилучшим образом приспособлены для
выражения природы каждого. В конце концов, при этом требование единодушного согласия связывается с
идеей человеческих существ, которые в качестве членов социального объединения стремятся к ценностям
сообщества.
Можно подумать, что раз принципы справедливости получили приоритет, то существует доминантная цель,
которая, в конечном счете, организует нашу жизнь. Однако эта идея основана на недоразумении.
Действительно, принципы справедливости лексически первичны по отношению к принципам эффективности, и
первый принцип предшествует второму. Отсюда следует, что устанавливается идеальная концепция
социального строя, которая должна регулировать направление изменений и усилия по реформированию (§ 41).
Однако именно принципы индивидуальных обязанностей и обязательств определяют требования этого идеала к
людям, а это не делает его регулирующим. Далее, я все время исходил из допущения, что предлагаемая идея
284
доминантной цели принадлежит телеологической теории, в которой по определению благо специфицируется
независимо от правильности. Роль этой цели отчасти заключается в том, чтобы сделать концепцию
правильности достаточно точной. В справедливости как честности не может быть никакой доминантной цели в
этом смысле, да и, как мы видели, она не нужна для этой цели. Наконец, доминантная цель в телеологической
теории определяется так, что мы никогда не можем достичь ее, и следовательно, предписание преследовать эту
цель применимо всегда. Вспомним здесь предшествующие замечания о том, почему принцип полезности на
самом деле не подходит для лексического упорядочения: более поздние критерии никогда не вступят в дело,
кроме особых случаев разрешения вопроса о следующем принципе (break ties). Принципы справедливости, с
другой стороны, представляют более или менее определенные социаль-
488
***
ные цели и ограничения (§ 8). Раз мы реализовали определенную структуру институтов, мы вольны определять
и следовать нашему благу в рамках, которые допускают эти устройства.
Ввиду этих размышлений, противоположность между телеологической теорией и договорной доктриной может
быть выражена следующим интуитивным образом: первая определяет благо локально, например, как более или
менее однородное качество или черту опыта, и рассматривает его как экстенсивную величину, которая должна
быть максимизирована над некоторой совокупностью. А вторая двигается в противоположном направлении,
идентифицируя последовательность все более специфичных структурных форм правильного поведения, каждая
из которых устанавливается в пределах предыдущей, и, таким образом, идет от общей структуры целого ко все
более точному определению его частей. Гедонистский утилитаризм дает классический пример первой
процедуры и иллюстрирует ее с привлекательной простотой. Справедливость как честность дает пример второй