Да, Гитлер во всеуслышанье с некоторых пор стал рассуждать, что-де Англию бессмысленно захватывать, ее нужно заставить сдаться. Что-де, если он Англию захватит, ее колонии достанутся кому угодно — Японии, Соединенным Штатам, Советскому Союзу, словом, обладателям флотов, — но только не Германии. Не сдается же Англия потому, — продолжал во всеуслышанье рационализировать Гитлер — что она надеется. А надеяться Англия может только на помощь двух стран: Америки и России. Случись что, — рассуждал Гитлер, — американцы предадут, как предавали всех и всегда. Единственная, по сути, надежда для Англии — Россия. Стоит России погибнуть — и Англия капитулирует. И только тогда немецкая иерархия вберет в себя исполнителей всего мира.
Конечный пункт рационализации всегда проявляет непосредственное чувство, а именно — точку приложения ненависти. Впрочем, знакомому с теорией стаи трудно не согласиться, что именно Россия являлась почти единственным препятствием на пути формирования всепланетной стаи.
Россия неоднородна — кроме называющих себя русскими (духовно-психологическая общность, метанация из отслоений от многих народов и отдельных людей — ассимилировавших и принявших язык), поразившими мир неугоднической стойкостью рядовых солдат при вторжении сверхвождя Наполеона, были и народы — яркие «внешники» (немцы, казаки, кавказцы и т. д.), и народы — яркие «внутренники», которые не могли не действовать по-разному при вторжении в Россию гитлеровцев («внешников»).
Небезынтересно, что, говоря о территории Советского Союза — уже несколько меньшей, чем территория царской Российской империи, — Гитлер и его стая слова «присоединение», «захват» или их синонимы не использовали, но говорили: «возвращение».
Какие бы ни были тому рационализации, но, действительно, обширные территории были завоеваны именно стараниями немецкой крови и психологии династии Романовых и немецким генералитетом. Петр I, фанатично тащившийся от всего немецкого, принял в царствование небольшое государство с населением всего в 16 миллионов человек — разве не немецкими были все последующие территориальные завоевания?!
Именно усилиями немцев, а еще казаков и присоединившихся к ним уголовников (обе категории поддерживали и Гитлера — на первом этапе Великой Отечественной) и была создана громада империи, которая включала в себя сотни самых разнообразных народов и народностей.
Но кроме ненавистной необозримой России была в Европе еще одна небольшая страна, которая серьезнейшим образом повлияла на ход Второй мировой войны. Это — Югославия, но не вся, а только ее восточная часть — Сербия, которая и до войны была, по ощущению Гитлера, скверной. Часть Югославии, которую населяли хорваты-католики (этноним «хорват» переводится как «бандит») была для Гитлера хорошей, а вот православная и славянская Сербия была плохой. И не потому, что она была православной — Гитлеру охотно прислуживали православные воинства Болгарии, Румынии и других стран, и не потому, что она была славянской (перед Гитлером усердно угодничали частично или полностью разные славянские народы), а потому, что Сербия — в которую в XIV–XV веках спасались от инквизиции еретики со всей Европы — была метанацией.
Еретики-эмигранты бывают, разумеется, разных типов: «внешники», «внутренники» и неугодники. Европейцы-«внешники» в Средние века стекались в Германию, «внутренники» — в Венецию, Геную, Англию и, позднее, в Америку, а неугодники — сначала в Сербию, а затем и в Россию. Переселенцы в метанации ассимилировали, их потомки забывали происхождение своих прапрадедов, но благословение неугодничества не исчезло — что и проявилось в 41-м году в «безнадежном» восстании в окруженной со всех сторон гитлеровцами Сербии — во многом определившем ход Второй мировой войны. Но об этом в свое время…
Итак, сошлись на пространствах России три типа людей: «внешники» (а при сверхвожде-«внешнике» и «болото» стало «внешническим»), «внутренники» и неугодники…
Глава двадцать восьмая
ЭТАПЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ — ЕСТЕСТВЕННОЕ ДЕЛЕНИЕ
Если коротко, то события Великой Отечественной с 22 июня 1941 по 8 мая 1945 года можно разделить на несколько этапов — в зависимости не только от объективных условий (зима — лето), но главное — состояния психики «внешнического» сверхвождя.