Наполеон — лишь форма, позволяющая исследовать не столько конкретные обстоятельства, сколько через них некоторую сущность. Но это не просто постижение мировоззренческих вопросов, безусловно интересных самих по себе, но попытка решения наболевшего вопроса — бытового, семейного.
Как ни велика истина о духовном величии России, предреченная множеством пророков по всему лицу земли, начиная от Индии и кончая Соединенными Штатами, начиналась «Война и мир» вполне естественно, с первой брачной ночи Толстого и Сонечки Берс, после которой Лев Николаевич оставил знаменательную запись в дневнике: «не она…»
Иными словами, Лев Николаевич если не понимал, то чувствовал, что постижение теории стаи на привычном ему языке художественных образов есть ступень к решению проблем в том числе и в отношениях с взаимодополняющим полом!
Мысль парадоксальна, но верна.
Да, не хотел Лев Николаевич быть частью коллективного мужчины коллективной женщины — и восстал против сверхвождя — как дальше будет показано, закономерно предреченного аналогом антихриста.
Толстой писал внятно — художественно — но все равно понят не был. А с углублением темы и вовсе был объявлен сумасшедшим — даже собственными детьми.
Но Толстой не был единственным сумасшедшим такого рода. Был еще один, послабее, которого его дети сумасшедшим, правда, не называли, но публика, включая и образованную ее часть, окрестила. Это — Зигмунд Фрейд.
Относительная слабость Фрейда как мыслителя по сравнению с Толстым естественна. Фрейд начинал как гипнотизер, и вообще признавался в том, что трупы притягивали его неимоверно — классические признаки некрофилии. И, тем не менее, он — пусть к концу жизни и намного позднее Толстого — все же нашел в себе силы признать, что окружающие (и он сам в том числе) психически отнюдь не суверенные личности, как то вдалбливают с амвонов государственных религий, у них есть общее преступное прошлое. Прошлое, которое намного более значимо, чем действительность…
Гипнотизер, труполюб и невротик Фрейд не обнаружил достаточной душевной широты, чтобы заметить Наполеона и Россию, зато Великий Психоаналитик увидел тень стаи — и за это ему низкий поклон!..
Лев Толстой заметил и Наполеона, и Россию. Нет ничего случайного в том, что Толстой в своем романе о самом главном, в романе, в котором сталкиваются предельные противоположности, Наполеона противопоставил именно России.
Чем же она отличается от других стран?
Как это ни странно, но вселенская красота России постигается именно через рассмотрение феномена сверхвождя — подобно тому, как истина о безграничных возможностях постигается через понятие греха. «Не убий (не кради, не прелюбодействуй)!» — это очерчивание пределов есть кратчайший и наивернейший путь постижения.
Такова сущность и назначение теории стаи.
Глава шестая
ПОСЛЕДНЯЯ ВЕЛИКАЯ ИДЕЯ ФРЕЙДА, ЗА КОТОРУЮ СТАЯ ВОЗВЕЛИЧИЛА ЕГО В САН СУМАСШЕДШЕГО И КОТОРУЮ ЗАБЫЛИ — СТАРАТЕЛЬНО. ТЕОРИЯ СТАИ КАК РАЗВИТИЕ ПОСЛЕДНЕЙ ИДЕИ ВЕЛИКОГО ПСИХОАНАЛИТИКА
По правде говоря, это — единственное объяснение, которым мы располагаем в данной психологии. И мы вполне можем считать его классическим.
Люди, за исключением немногих, — суть отказавшиеся от собственной воли элементы стаи.
Отличаются индивиды друг от друга только набором наработанных предками комплексов, «благо»приобретенными неврозами, а также назначением того коллективного органа стаи вождя, к которому они относятся.
Но почему они не хотят жить?
Почему у них вообще есть вождь?
Почему столь сильные чувства связаны именно с вождем?
Какое преступление предков объясняет появление этих сколачивающих в стаю чувств?
Концепция протоорды Зигмунда Фрейда — лучшее, как полагают, на сегодняшний день достижение в области психологии масс…