Елена Уайт (1828–1915) много писала, что еще при ее жизни пасторский корпус некогда живого адвентистского движения превратился в бездуховное сообщество не знающих Бога людей, и, следовательно, не научившись сами, они ничему научить не способны, — и иерархия адвентистов ей мстила не только при жизни, но пуще всего отомстила ей после смерти.
Месть заключалась в том, что ее канонизировали в старых «добрых» традициях религий для масс — и превратили в цитатник, «источник полноты Истины».
В этой абсолютизации всякий, хоть слегка задумывавшийся над содержанием ее книг, обнаруживал внутреннее противоречие: если к каждому записанному слову покойной относиться как к непогрешимой истине, то как быть с ее собственными многочисленными высказываниями о том, что по многим вопросам Бог ей ничего не открывал (следовательно, высказывала она по ним всего лишь традиционные суеверия, характерные для самохвальной американской «культуры» XIX века)? Как относиться к ее, Елены Уайт, многочисленным вариациям на тему «будущим поколениям будет явлен еще больший свет», и если уж писанное мерило веры существует, то это не ее книги, а — Библия? Как вообще относиться к ее очевидной позиции, что каждый человек должен заново переосваивать пространство Истины, и авторитетов в этом деле быть не может, а одно только прямое общение с Богом?
Позиция самой Елены Уайт ясна и однозначна: ее творчество — лишь подспорье в самостоятельном освоении пространства Истины. Иерархия же все извратила — и превратила в подобие внутренне противоречивого марксизма.
Итак, противоречие, недоступное умам иерархов, если коротко, в следующем: если каждое ее слово верно, то верны и все ее косвенные указания на то, что в ее текстах много неверного, следовательно, каждое ее слово верным считать нельзя. Если же считать, что неверны ее прямые высказывания об ошибочности ее некоторых воззрений, но, напротив, она права во всем, — то она все равно не во всем права, следовательно, каждое ее слово, а значит, и все творчество в целом, последней инстанцией Истины быть не может.
Месть иерархии в том и состояла, что ее фактически объявили оракулом — какие по поводу ее слов и текстов могут быть рассуждения! Превратив ее в цитатник, субиерархия адвентистов над Еленой Уайт в очередной раз надругалась. (Вообще-то, подобное желание умертвить живое откровение, превратив его в цитатник, присуще всем идеологическим субиерархиям. Вот уже третью тысячу лет множество различных церковных субиерархий издеваются подобным же образом над Святым Духом, пытаясь превратить в цитатник живое Слово Бога — Библию.)
Конечно, были проведены и специальные административные мероприятия: иерархия, завладев ее архивом, к более чем половине ее литературного наследия доступ перекрыла полностью, а остальное издается или в порезанном виде, или… словом, способов множество.
Но затемнить и переврать всё иерархии не удается: даже пропускаемые церковной цензурой отрывки, не говоря уж о книгах, прорываются к тому, кто стремится мыслить, идеями — и какими по насыщенности идеями!
Впрочем, хорошего писателя не перескажешь, его надо читать.
Для наших же целей ограничимся только теми некоторыми предсказаниями Елены Уайт, которые можно получить и без мистических видений, — а строго логически, выводя логические следствия из теории стаи.
Елена Уайт, презрев обязательный для американцев дешевый патриотизм, многократно повторяла, что демократическая и протестантская Америка станет центром последней волны борьбы с инакомыслием, последней волны кровавой инквизиции. (Это предсказание адвентистские «внутренники» и «болото» по всему миру обычно понимают так: была хорошая-хорошая демократическая страна, наилучшая в мире, но вдруг, неожиданно, наперекор самой себе становится деспотией. Однако, теории стаи никакое «вдруг», типа джинна из бутылки, не требуется. Все закономерно и внутренне не противоречиво. Так уж ли будет палочная деспотия? А может быть, демократия-наполеоновщина и есть тот самый питательный бульон, на котором неминуемо произрастет Антихрист? Нет, вовсе не кнутом он будет помыкать «просветленными» энтузиастами…)