Что касается поведения священников уже в Москве (к примеру, один из священников на потеху Наполеону, нарядившись в по чину ему не положенное одеяние, служил службу в Успенском соборе), то прежде всего надо помнить, что желания Наполеона после потрясшего его Бородинского сражения и исчезновения на глазах Москвы существенно изменились, начался второй этап Русской кампании, паранойяльный, и священники (угодники из иерархии, неугодников лишали сана) на втором этапе сменили поведение, так же, как и крестьяне-исполнители (православный священник вынужден угодничать перед начальством не так часто, как чиновник на службе, купец в лавке и проститутка на панели — отсюда и поведение священников ближе к поведению крестьян).
Крестьяне («внешники»), хоть и исполнители, но раньше других категорий населения отвернулись от сверхвождя и начали служить уже его паранойяльным грезам, подпитывая естественную неприязнь к ворам, тем более чужим, и несовместимость с «внутренниками». Если до Бородина крестьяне-исполнители в массовом порядке помогали Наполеону, то к концу стояния Наполеона в Москве, напротив, развернули активное партизанское движение, сорганизовываясь в отряды в несколько тысяч человек (пример: пять тысяч под командованием крестьянина Герасима Курина собрались менее чем за неделю и уже на седьмой день после первой стычки пошли на штурм города Богородска — подробно об этом случае в одной из следующих глав).
И далее откалывались от Наполеона в следующем порядке: священники («внешники»), купцы («внутренники»), проститутки.
Факт массового сотрудничества национал-священников (разных религий равно) примечателен, в особенности если рассматривать его в контексте других нашествий сверхвождей на Россию. Во время Второй мировой войны сотрудничество православных священников с гитлеровцами также носило массовый характер. Разумеется, удовлетворяющее вождей объяснение было придумано: дескать, священники были оскорблены советской властью, поэтому им по известному выражению «белого» генерала Краснова «хоть с чертом, но только против большевиков». Идейности и «духовности» русских православных священников можно только удивляться: гитлеровцы развлекаясь, заставляли русских и белорусских матерей собственными руками подбрасывать вверх младенцев, — и в детей стреляли, с тем только, чтобы удостовериться, что могут навскидку попадать в лет; в Белоруссии был уничтожен каждый четвертый житель, а священники, понимаете ли, не опускались до низменных плотских чувств этому противостоять, но служили своему высокому духу, который подсказывал молиться за Гитлера!
А как гнусно вели себя «духовные» при татаро-монголах?! Говорить противно…
Так что не в оскорбленности попов большевиками было дело — а в свойствах души элементов иерархии.
Понятие «женщины» для Великой армии распространяется на несравненно большее число объектов, чем проститутки и актрисы. Все гораздо глубже, и особо гипнабельны не только, как повторяется с издевкой во множестве изданий, дети, женщины и дикари.
Анализ событий при нашествиях сверхвождей показывает, что к «женщинам» относятся и профессиональные военные, и торгаши, и преступники, и национал-священники. Вообще всякий элемент иерархии.
Глава шестнадцатая
СКОЛЬКО «ЖЕНЩИН» УБИВАЛО НАПОЛЕОНА НА О. СВ. ЕЛЕНЫ?
Я не хочу ее видеть; боюсь возбудиться. Я сердит на нее за то, что она не была моей любовницей. Хочу преподать ей урок.
Ладно, пусть он проводит все время со шлюхами. Пусть он их имеет спереди, сзади, в рот и в уши. Но освободите меня от этого человека…
Но сначала накачайте наркотиками и этих каналий, да и себя тоже, — вы все нуждаетесь в этом.