… Акул ловить легко, вытаскивать трудно. Кидаешь кусок мяса с кровью или рыбу свежую, ждешь пять минут — и готово, тут они. Эта, которая меня хватанула, была очень сильная. Она меня за леску выдернула из лодки и уволокла метров на двадцать. Так бывает в жизни — только что я на нее охотился, а вот уже и она на меня.
… Боли не было. Шок хорошее дело. Первым делом в меня влили полбутылки текилы, а потом начали штопать. Больно стало дня через два, когда я протрезвел. Ребра-то она мне тоже переломала…
… А про скалы я тебе соврал, Конни. Не садился я на них. У меня тогда еще лицензии не было. Это нас в Форте Брагг так тренировали. Разбудили ночью, погрузили в самолет и выкинули на какой-то остров. Троих мы не досчитались в ту ночь.
… Война? Что война… Неохота мне про нее вспоминать, сестренка. Дерьмовая это вещь, даже если с утра до вечера тебе талдычат, что без нее не обойтись. Война — это всего лишь кровь и грязь. И смерть. И немного удачи. Знаешь, кто такие солдаты удачи? Это живые солдаты. Те, кто вернулся с войны.
… Ничего, Конни, будет у меня другой самолет. Деньги заработаю, не проблема. Я почти все умею делать, в смысле, руками. Вот насчет образования — тут неувязочка, не до него мне было. Ничего, нагоню. Представляешь, сидишь ты в своем Торонто, читаешь лекцию, а студентики тебе: «Что это там жужжит, профессор?», а ты им: «Это мой знакомый, Ричард Джордан, не обращайте внимания, господа студенты». И тут я, на белом самолете, шикарно сажусь прямо на газон и кричу: «Салют, сестренка, экипаж нашего лайнера приветствует тебя!» И везу тебя на Багамы. И на Канары заодно…
Спишь? Ну спи… красавица моя. Не бойся ничего. Я никому не позволю тебя обидеть или напугать.
9
Они проснулись от жуткого грохота и воя ветра. Вокруг была вода, огонь погас, вернее, его просто смыло водой.
Шторм, обрушившийся на маленький островок, погулял на славу. Поток воды подмыл стены пещерки, и часть убежища Дика и Конни просто рухнула вниз. К счастью, не придавив и не захватив их с собой. Теперь они сжались под единственной уцелевшей стеной, открытые ливню и ветру, мокрые до нитки и дрожащие от холода.
Конни даже в самом страшном кошмаре не представляла себе, что природа может быть такой грозной. Девушка прижималась к Дику, забыв обо всем на свете, цеплялась за него скрюченными пальцами, зажмурившись и плача от страха. Впрочем, слез ее было не видно. Вокруг бушевала мокрая и ревущая тьма, ломались невидимые деревья, то и дело сверкали ярко-синие ветвистые молнии.
Конни знала только одно: пока Дик ее держит, она жива. Не будет Дика — не будет и ее. Только эта мысль не давала сойти с ума от ужаса.
Дик понимал, что все его попытки прикрыть девушку своим телом смешны и бесполезны, но все равно обнимал ее, прятал ее лицо у себя на груди и даже ругался только про себя, чтобы она не услышала.
Это светопреставление продолжалось целую вечность, а закончилось эффектным и страшным аккордом. Здоровенное дерево, дольше всех своих собратьев сопротивлявшееся ветру, не выдержало и рухнуло совсем рядом с Диком и Конни, сметая их своими ветвями вниз. Дик успел только изо всех сил стиснуть Констанцию в объятиях — и они покатились вниз по склону, а вокруг летели ветки и камни, хлестали потоки воды, гремел гром…
Потом Дик ударился головой обо что-то очень твердое, строго-настрого приказал себе не выпускать Конни из рук — и потерял сознание.
Ему снились чайки, они носились вокруг его головы и вопили страстно и тоскливо, а потом одна из них села ему прямо на голову и стала долбить своим острым клювом, приговаривая монотонно и непрерывно: «Не бросай меня, Дик, не бросай меня, не бросай меня…»
Он решительно открыл глаза — и увидел залитое слезами личико Конни. Вокруг головы девушки сиял розовый лучистый ореол, и Дик подумал было, что по какому-то высшему недосмотру оказался в раю, где у всех ангелов лица Конни. Но потом он понял, что это просто восход солнца, и бури нет, нет дождя, есть только розовое небо, свежий легкий бриз с моря, боль в голове и рыдающая над ним Конни.
Дик с трудом разлепил губы и сообщил:
— Я тут. Я же сказал, что не брошу. Ох… у меня нет половины черепа, или это только кажется?
— Ох, Дик, ты же весь в крови, и ты лежал как мертвый! Я пришла в себя, когда гроза уже кончилась, а вокруг ужас, и ты не двигаешься…
Она опять заплакала, но тут же вытерла слезы и улыбнулась, шмыгая носом, а Дик немедленно захотел вернуться к жизни. С помощью девушки он придал своему телу сидячее положение и осторожно повертел головой.