Комиссия трибунала, в спокойной обстановке со всей тщательностью изучила логи боя и записи с визоров кораблей и станции. Ей были установлены несомненные грубейшие нарушения. В частности – вопрос ставился так, почему капитан не отдал немедленный приказ атаковать мигракор, притворявшийся гражданским судном, потерпевшим «ошибку навигации». Давили на то, что превентивный удар очевидно предотвратили бы дальнейшую высадку пиратов на Вул. Назгул отвечал, что у него не было полной уверенности, что это точно не гражданские, а по гражданским он стрелять права не имел без веской причины, перечень которых был четко прописан в Уставе.
- Они не очень-то и скрывались, - как всегда бесстрастно парировал Анубис, прослушав лог переговоров капитана «Коперника» с мигракором.
Магистр являлся председателем комиссии и лично вел трибунал. Берсерку, вынужденному присутствовать на процессе, казалось что Анубис крайне раздражен, не смотря на свой обычный безэмоциональный вид. Вообще все выглядело так, что Назгула намеренно топят, как жабочервь в луже фиброзных помоев, собираясь устроить показательное судилище, сделать капитана «Коперника» крайним. Потому что никакие его объективные и справедливые оправдания о том, что его гарнизон был сокращен вдвое и у него не было сил принять бой сразу в двух направлениях – отклонялись. Берсерк уже думал, что самое суровое наказание неминуемо, не только его бывшему капитану, но и всем остальным выжившим в «инциденте на Вуле».
Как оказалось, он был прав – и одновременно ошибался.
Согласно обвинительному приговору, вынесенному трибуналом, эскадрон «Коперника» подлежал расформированию с утратой эскадренного символа, все выжившие бойцы незамедлительно распределялись на другие крепости флота Белой Звезды. Само это событие считалось величайшим позором, который оставался несмываемым пятном на всю оставшуюся жизнь, но… Никого из них не лишили звания, это было странно. По Боевому Уставу следовало немедленное отчисление провинившихся из рядов «судей» с одновременным вычеркиванием даже их позывных из списка воинской доблести. То есть прямо после оглашения приговора, Берсерк должен был выйти из этой каюты уже простым обывателем, без права когда-либо быть принятым во флот Белой Звезды.
Но этого не произошло.
Его, как и всех остальных бойцов, просто распихали по разным гарнизонам – что было не сильно-то лучше. Из-за того, что о трибунале, как и о самом «инциденте» уже знал весь флот, больше ни в какой из крепостей легкой службы им не намечалось. Капитана Назгула – тоже без понижения в звании – принудительно перевели на станцию «Ронин» в системе Двойной Звезды, недавно отбитую «судьями» у местных утильменов и пиратов, которую с недавнего времени было принято решение зачислить в состав условно боевых крепостей. Естественно, это была ссылка – но ссылка почетная. И хоть формально карьера Назга была закончена с оглашением приговора, фактически он снова становился командующим гарнизона боевой крепости, хоть и на периферии. С «Ронином» было все сложно, насколько понимал Берсерк, но по сравнению с полнотой вероятных последствий это было как амнистия.
Но Берсерк вот чего не понимал. Зачем эта показательная жестокость процесса, о которой узнали буквально все? И тут же – вместо жестокого наказания, только формальный позор? Само по себе и это уже было тяжелым бременем, которое они будут нести всю оставшуюся службу… Но они эту службу все же будут нести! Причем в своих прежних звания. Что-то здесь явно не стыковалось.
Берсерк часто думал об этом все 3 прошедших года, и ответа не находил. Что же на самом деле тогда случилось на Вуле? Мигракор был подставной куклой, набитой пиратскими абордажниками. И в тот момент, когда Красная Сколопендра атаковала саму боевую станцию с другой стороны орбиты, отвлекая на себя огонь «судей», произошел массовый абордаж с гражданского корабля. «Тиамат» со своим охранением связал боем ударное космическое крыло «судей», оставив станцию один на один с валящимся на Вул абордажом. ПРС «Коперника» вышла из строя, и капитан Назгул в ручном режиме пытался сбить хотя бы часть идущих на ускорении капсул. Это были не стандартные капсулы типа «Шип», а пиратские аналоги, собранные из всякого подручного хлама, которые предназначались только для разового запуска и разваливались от первого попадания. Однако их было слишком много, и не смотря на все усилия Назгула, основной бой на поверхности пришлось принимать штурмовикам под командованием Берсерка.