- Красная Богиня… - различил Берсерк, одновременно с этим наблюдая, как к докам стыкуется «элитская» «Черная Смерть». – Андрэ, она что, прямо сегодня что ли прилетает? Прямо сейчас?! Чего не сказал-то?..
- Можно подумать, она мне сообщает о своем расписании, - хмыкнул бывший «судья», - Когда хочет, тогда и прилетает. О перемещениях «элит» знают только «спящие» с Вула. Так что тут все во власти самой Китсунэ. Ну и как бы да… Потому я и пристыковал свой «Миллениум» не к центральным докам. Может все-таки встретишься с Суон у нас на борту? Мы с парнями обеспечим надежное прикрытие, у нас тут спокойно, без этой всей праздничной возни. А то у тебя щас такое начнется, ты с непривычки можешь прифигеть. Народ у нас немножко еб… диковатый.
- Кажется, ты прав, надо валить, пока не началось, - согласился Берсерк, оглядываясь в поисках оптимального пути к выходу.
Как штурмовик, он и обычных людей превосходил ростом, а уж коренастых «мулов» и подавно, возвышаясь над волнующейся толпой подобно гиганту. Это давало ему обзорное преимущество, и кроме всего прочего, он мог беспрепятственно наблюдать явление Красной Богини народу.
Т-5 «Черная Смерть» пристыковалась к самому большому терминалу, который предусмотрительно был освобожден от грузов и прочих кораблей. Почетный караул из бойцов «Гидры» встроился по бокам трапа, вытянувшись по сойке «смирно», скучавшие до этого момента патрульные активно включились в происходящее, сдерживая напирающую толпу. Множество молодых «мулов», жаждущих благословления, бесновались вокруг, впадая в религиозный экстаз. Воздух сотрясался от вибрации, создаваемой выкриками из их широких грудных клеток.
- КРАСНАЯ БОГИНЯ!! КРАСНАЯ БОГИНЯ!! – грохотало со всех сторон.
Майор непроизвольно поморщился, желая побыстрее исчезнуть с этого праздника жизни, на котором он явно был чужим. Однако любопытство пересилило нежелание быть здесь, и он на решил остаться здесь еще на пару минут, чтобы увидеть появление самой Дерзкой Китсунэ – ведь он никогда в жизни еще не видел настоящих «элит» вживую.
«Если что, я просто возьму и уйду», - самоуверенно подумал он, обратив взгляд туда же, куда и все, к шлюзу «Черной Смерти», - «Штурмовика «судей» вряд ли что-то остановит».
Не только его глаза были прикованы к пристыкованному кораблю-«реликту», но и взгляды вообще всех в центральных доках станции, как магнитом, притянулись к одной точке.
И вот, момент истины наступил.
Медленно и торжественно, створки шлюза распахнулись, явив восторженной толпе их долгожданное божество – в сиянии габаритных посадочных огней, окруженная псионной аурой невероятной мощи, Дерзкая Китсунэ возвышалась на трапе. В своем изящном кроваво-красном доспехе «элит», облегающем идеальную фигуру, с бледным лицом, оттененным ровными прядями угольно-черных волос и легкой презрительной полуулыбкой, она казалась воплощением всего самого притягательного, что может быть в женщине с точки зрения мужчины – и одновременно с этим, она как будто излучала какую-то скрытую темную силу. Берсерк не мог выразить точно свои ощущения, но его охватило стойкое впечатление, как будто в этой бессмертной смешалось как самое прекрасное, так и самое ужасное, что может быть в человеческом существе. Как будто жизнь и смерть слились воедино, приняв человеческое обличье, чтобы поражать и восхищать своим существованием незначительных смертных.
Он был поражен до глубины души увиденным зрелищем, он не ожидал, что присутствие «элиты» так подействует на него.
«Не удивительно, что ей поклоняются здесь…» - только и подумал он, сглотнув в пересохшем горле, не в силах оторвать взгляда от Китсунэ.
Красная Богиня, не двигаясь, обвела взревевшую при ее появлении толпу взглядом – и поскольку майор возвышался среди всех своим ростом, на какую-то микросекунду ее глаза остановились на нем и встретились с его глазами.
Берсерк вздрогнул.
В это мгновение ему показалось, что его сердце навылет пробил какой-то черный холодный осколок, как в бою, при попадании «Тайфуна» в корпус корабля. Взгляд Красной Богини бы абсолютно черным, как черная дыра, и таким же бесконечно глубоким – и в нем читалась такая смелость и неукротимая решимость, что Берсерк удивился, как только она терпит, что до сих пор не стала богиней не только среди смертных, но и среди «элит». Эти глаза не признавали никакого страха, никаких препятствий, никаких законов общества или природы – только собственное желание достичь вершин власти.