А в следующую секунду он обрушился на врага всей мощью высшей справедливости «судей».
Черный бешеный ком из вращающихся щупалец, в мгновение ока расправившись с почетным караулом уже протянул свои смертоносные плети к одиноко и гордо возвышающейся изящной фигуре в красном доспехе – как тут с высоты, со свирепым ревом «за Эдем!!», ударил клинок превосходной кристаллизованной ярости по имени Берсерк, прикрывая Китсунэ собой. Это было самое эпичное его появление в битве, хотя он сам этого и не осознавал. В данный момент он был полностью сфокусирован на выполнении боевой задачи – защищать!
Его мономолекулярный меч, усиленный кинетическими модулями, разом перерубил всю массу тянущихся к Красной Богине сплетений толстых лоснящихся жгутов. Удар Берсерка был невероятной мощи, но даже его сила, помноженная на инерцию прыжка и превосходное качество «судейского» гладиуса встретила на своем пути сопротивление. Напрягая все мышцы тела, вздутые от накачки обогащенной стимулирующими гормонами крови, майор все же справился.
Куски дергающейся мерзкой плоти – «Плоти?! Из чего вообще они?!» – разлетелись в сторону, падая в охваченную паникой толпу, и уже там, продолжая извиваться, кромсали и резали тела тех, кто не успевал от них увернуться. Увлеченный импульсом удара, майор несколько провалился в движении, перерубив не только зловещие щупальца, но и металлический пол посадочной полосы. Широкое лезвие гладиуса высекло искры из металла и с визгом глубоко вонзилось в него, застряв. Мощное тело штурмовика снова напряглось, вытаскивая застрявший клинок – такой боевой машине, как майор Берсерк, на это требовались какие-то доли секунды.
Но и этого хватило.
Неведомое зловещее существо, потеряв часть своего извивающегося тела, тут же вышвырнуло из себя новые жгуты-плети – причем настолько быстро, что даже «судейские» рефлексы майора не сумели распознать опасность до самого последнего момента.
А потом было уже слишком поздно.
Берсерк только почувствовал что-то очень горячее в животе – и сразу же, без перехода, ощутил, что беспомощно валяется на земле, а из него наружу лезут собственные кишки, как из раздавленной жабочерви. Естественно, такая ерунда, как вырванные внутренности и перерубленная грудная клетка не могли остановить воина флота Белой Звезды, поклявшегося до последней капли крови защищать людей, пусть даже ценой своей жизни. Пониженный болевой порог и предельная приверженность стальной дисциплине горели в нем сильнее любой раны, вновь поднимая его искалеченное тело в бой.
Он и не осознавал, что его раны настолько серьезны, что он даже не мог больше подняться, только бессмысленно корчился в крови кишках, шаря холодеющей рукой в поисках рукояти своего верного гладиуса.
Красная Богиня безучастно наблюдала за распоротым вдоль тела майором, безуспешно дергающимся у ее ног в кровавой каше из собственной плоти. На ее бледном лице застыли капли крови – его крови – особенно яркие на прекрасной белизне идеальной гладкой кожи.
- Хороший песик, - совершенно равнодушно сказала она, удостоив его лишь мимолетным взглядом, - А теперь я.
Не меняясь в лице, она перешагнула разрезанного «судью» у своих ног, и лицом к лицу встретилась с неведомым врагом, щупальца которого уже летели на нее со всех сторон. Изящная бровь на ее лице чуть-чуть нахмурилась, придавая ему несколько раздраженное выражение – и одновременно с этим произошел мощнейший псионный удар.
Даже раненый майор, имеющий псионный блок «судей», в силе которого не приходилось сомневаться – почувствовал эту невероятную мощь на себе. Вся боль и все тревоги этого мира как будто разом отошли на задний план, одним махом его выбросило в полубессознательное бессильное оцепенение. Теперь он как будто плыл в полном онемении, не чувствуя своего тела. Даже его сознание, сосредоточенное на боевой ярости, сразу же отбросило в какое-то странное состояние, наподобие пси-дрима. Ему резко стало все равно на все происходящее, и только смутные видения проносились в его голове, и голос того пьяного бомжа из далекого холденского детства бормотал ему что-то невнятное про войну и турниры, перемежая свою речь отборным матом и бульканьем рвоты.
Толпа, как и бойцы «Гидры», оставшиеся в живых и только бросившиеся в бой – были мгновенно парализованы. Дерзкая Китсунэ славилась самым сильным даром псионного контроля среди «элит» и сейчас применяла его на полную, нисколько не сдерживая себя.
Однако неведомый враг выдержал и это.
Было заметно, что он все же ощутил псионную силу Красной Богини – движение хлыстов замедлились – но не остановились. Они все еще были стремительны и опасны, и будь на их пути обычный смертный, его бы ждала неминуемая смерть. Но на его пути была «элита», и не простая – бесспорный лидер города-эдема Доминус.