— А можно я к вам внучку приведу, доктор? — сказала пожилая пациентка. — Упала с велосипеда, теперь ножка болит, бедро. Уже два месяца болит и все сильнее…
Она привела девочку 9-ти лет. Хорошую, веселую мальвину. Пока массажист Х. делал массаж бабушке, девочка рисовала фломастерами яркие картинки. Потом он осмотрел ее ножку, шутя и щекоча. Она смеялась. Ее паховые лимфоузлы были увеличены, это насторожило. И кожа была странного, не детского, сероватого оттенка, уже знакомого массажисту.
— Знаете, — сказал он бабушке, — вы сводите ее к хирургу, сделайте рентген, а потом онкологу покажите. На всякий случай. Или даже сначала онкологу. Может, конечно, просто ушиб кости, но я не вижу ничего серьезного в этом плане. Беспокоят лимфоузлы, и лучше перестраховаться…
— Да, все на бабушку легло, — сказала она. — Мама-то совсем ребенка забросила — второй раз замуж вышла, сейчас беременная от этого мужика.
— А какой срок? — спросил массажист Х., смутно чувствуя, что это почему-то важно.
— Да два месяца.
— И внучка упала два месяца назад… — задумчиво сказал он.
Когда бабушка с девочкой ушли, массажист Х., рисуя на бумаге круг, сказал массажисту У.:
— У меня вот какое подозрение. Следи за логической цепочкой. Девочка упала в тот самый момент или около, когда в ее маме зародился плод. Этот зародыш — от ее отчима, и, судя по срокам, если родится, то в знаке Скорпиона. Скорпионы часто пользуются наследством своих умерших раньше них родственников, и это, я думаю, относится не только к материальным предметам или деньгам, это относится к энергетике вообще. Есть такой феномен, как пожирание одного близнеца другим во время внутриутробного развития — конкуренция. Есть такой феномен, как конкуренция у львов — молодой лев, побеждая старого и забирая у него самку, убивает детенышей первого мужа — а самка смотрит на это совершенно спокойно — не сопротивляется, во всяком случае. Улавливаешь?
— Ну, мне кажется, ты перегибаешь, слишком сложная цепочка… — сказал массажист У.
— А, по-моему, простая… — сказал Х., глядя в начерченный гороскоп девочки. — Видишь, у нее в Скорпионе Сатурн? И квадратура с Ураном… А кожа у нее, как у раковых больных — не совсем как у взрослых, но есть неуловимый налет, серый перламутр, знаешь же… Не хочет новый ребенок конкурента…
— Да хватит сочинять! Такая девчонка жизнерадостная!
— Вот и я говорю — хорошо бы ошибиться, но вопрос про срок зачатия невесть откуда пришел в голову, так всегда бывает, когда… Будем ждать.
У девочки обнаружили саркому бедренной кости.
— Я бы посоветовал маме сделать аборт, но уже поздно, да и не поверит, — сказал массажист Х. массажисту У. — Я бы сам не поверил. А вдруг эта мама как та львица? И этот ребенок, пусть на подсознательном уровне — обуза для нее?.. Короче, я думаю, если девочка переживет рождение ребенка, то выздоровеет…
Но девочка умерла в день рождения сестренки. Очень быстро для саркомы.
— И как теперь я должна в бога верить? — говорила, бабушка, утирая слезы, рассматривая рисунки фломастером, вынутые массажистом из стола. — Зачем он так сделал? Ей же здесь хорошо было, ее все любили!
— Не знаю, — сказал массажист Х., незаметно от бабушки, вытирая глаза. — Я не думаю, что бог добрый или злой. Он — никакой, он — одновременно черный и белый, он — серый в моральном плане. Это мы, люди, делаем друг другу добро, чтобы, в конечном счете, жить вместе. То, что у нас называется добром или злом, у бога называется притяжением или отталкиванием — всего лишь смена направлений одной энергии взаимодействия. И в самом деле, зачем ему делать добро? Он даже не понимает, что это такое. Он один в отличие от нас. Потому что он — целое, а мы и все вокруг — его части. Его можно пожалеть…
В ту же ночь сторож Х. написал трактат о доказательстве бытия бога. Он был очень зол на него, и абсолютно точно доказал, что бог есть, и что его нет. Но это — трактат, а не история, поэтому в данном тексте его не будет.
ЭРОС, МЕНТОС И ТАНАТОС
Покинув солнечные воды забавных историй, мы погрузились в печальные глубины жизни, на самое ее дно, где она обрывается. Теперь автор должен думать — как бы вернуться к солнцу быстро, но без вскипания противоречий в крови читателя. И, как ни странно, такой путь — кратчайший между двумя точками и при этом не прямой — обнаруживается. В нем присутствует страх смерти, но именно через него мы возвращаемся к маленьким радостям бытия, так и не поняв, что же все-таки произошло.