Потом, счастливый, гулял по утреннему городу, и, замерзнув, пришел в стационар. Там уже начался рабочий день, сидели в коридоре пациенты, заведующая вела прием.
Только ближе к обеду, когда она заполняла карточки, он вошел, закрыл за собой дверь и сказал:
— Как спалось?
Она молчала и писала, не глядя на него. Только уши зардели.
— Обиделись? — сказал он, думая, что правда будет ей совершенно непонятна. Она будет выглядеть как издевательство.
— Уйдите, — наконец, сказала она. — Так меня еще никто не оскорблял! Если бы я до вас ночью дотянулась — убила бы…
— А как вы это себе представляли? Чтобы я вас совратил? Я бы это сделал, я бы вас просто порвал, — так мне хотелось! — но… Вы же зачем-то это берегли, участь в институте, живя в общаге… И вот так взять и потерять — не понимаю. Или вы хотели поиграть? А представляете, утром бы все увидели, что мы ночевали вместе. Оно вам надо?
Она молчала, рисуя на карточке узоры. Потом отвернулась и смотрела в окно. В изморози горело январское солнце.
— Ну, простите меня, — сказал он. — Я хотел как лучше. Хотите, я посвящу вам вывод уравнения Шредингера? Его, между прочим, еще никто не выводил…
— Ладно, — не оборачиваясь, она махнула рукой. — Идите, работайте. Но, учтите, я еще долго буду на вас злиться…
Посмотрела на него мокрыми глазами, шмыгнула носом и улыбнулась.
СВЕТ ЕГО ГЛАЗ
Стационар закрывался на ремонт до осени, всех выгоняли в отпуска. А медсестра Э. с третьей попытки поступила в институт и увольнялась.
— Я буду тебя навещать, — сказала она. — А напоследок хочу тебе подарок сделать. Девочку на массаж возьмешь? В смысле — и делай с ней, что хошь? Хорошая девочка, бронхит, но можешь все тело. Скажешь, зоны ступней нужно, и прочее. Хочу посмотреть, как справишься.
— Как это — посмотреть? — спросил он. — Может, хочешь поучаствовать?
— Нет, она вся из себя скромная. Вот и хочу посмотреть, как ты ее склонять будешь. Хочу, чтобы, проявив чудеса мастерства, ты на третий сеанс целовал ее грудь. Позволит или нет? Поспорим на желание?
— На третий — это слишком быстро для скромной, — задумался он. — Посмотрим по обстановке… То есть, она не знает о твоих намерениях?
— Нет, конечно! Просто сдавала анализы на медосмотр, кашляла, я ее увидела и посоветовала массаж — есть, говорю, у нас специалист по бронхам, — достанет до них хоть через… — и она засмеялась.
— Сводница, — сказал он. — Развратница. Ну, веди свою скромницу. Только как я тебе докажу? Отпечатки моих губ на ее груди оставить?
— Посмотрим, — махнула Э. рукой. — Ты сначала раскрути, попробуй.
Девушка действительно была скромная. И очень молодая. Лет 18, - подумал он, глядя на ее опущенные ресницы, на веснушки, рассыпанные по переносице. При всей ее застенчивости, она была хорошо развита в женском плане — пусть и первой свежести, но вполне зрелая фигура. Такая девушка с веслом — только без весла.
Зрелость форм — уже плюс, — подумал он. — Гормональный баланс позволяет надеяться.
И приступил.
Сделав жесткий массаж спины и отбив ее барабанной дробью ладоней (отхаркивающее), он осторожно ласкал ее руками. Потом, накрыв спину полотенцем, массировал ее ступни, внимательно следя за ритмом ее дыхания по колебаниям полотенца. Он почти не говорил с ней, не шутил, сразу поняв, что она смущается, и от недовольства своими неловкими ответами может напрячься. А как же без расслабления? Главное, что она сразу закрыла глаза, главное, что ее щеки быстро наливались румянцем, краснели уши, и она, когда он нежно мял ее ступни, начала быстро и глубоко дышать, и пальцы ее вытянутых вдоль тела рук вздрагивали.
На второй сеанс он уже прикоснулся к ее спине губами, едва придерживая пальцами плечи, ведя к локтям и дальше, к открытым ладоням, — и когда его пальцы коснулись ее пальцев, они дрогнули и слегка сжались, придерживая и не отпуская его. Он понял, что она не просто терпит — она приглашает, пусть и со страхом, но этот девичий страх, о этот страх!… И сдерживаемое саперской работой возбуждение, хлынуло в него. Он уже ничего не скрывал, и она уже изгибалась под его губами, вскидывая голову и поворачивая к нему лицо, когда он приближался к шее, и он, неловко опуская голову, находил ее губы, и, наконец, не выдержав этих кривых поз, потянул ее за плечо, и она перевернулась на спину.