И вдруг зазвонил телефон. Он стоял на тумбочке по правую руку невропатолога Л., а массажист Х. сидел на диване у дальнего конца стола. Сняв трубку, Л. послушала, сказала: "Сейчас", и протянула трубку массажисту Х. Он привстал и, перегнувшись через стол, поднес ухо к трубке, но не плотно, - провода не хватало. Невропатолог Л. продолжала держать, потому что руки массажиста были в тортовом креме. Из трубки возбужденный голос его пациентки сказал на весь стол:
- Срочно, сейчас же... Вы должны найти отдельный кабинет... Ну сделай же со мной все, мой ласковый и нежный зверь! Я больше не могу терпеть этой сладкой пытки...
Сидящие за столом беззвучно заржали. Массажист Х. погрозил им пальцем и сказал:
- Успокойтесь, успокойтесь, не надо так, нас могут слушать, телефон параллельный. Просто приходите на массаж...
- Ну что, нежный зверь, - сказала, смеясь, Л. - Предоставить вам кабинет? Если что, веди ее в пятый, только закройся изнутри, и в дальней кабинке, пожалуйста, чтобы в коридоре не слышно было.
- Ничего не будет, не надейтесь, извращенцы, - сказал массажист Х. и ушел мыть руки.
- И девочек наших ведет в кабинет, - пропел ему в спину массажист У.
Она пришла. Глаза ее были исполнены надежды.
- Мне так стыдно... - сказала она. - Простите меня, не знаю, что со мной. Нет, знаю. У меня после первого ребенка не получается иметь детей, а я так хочу иметь еще. Через неделю ложусь на операцию. Обещали помочь, но говорят, что после операции я могу потерять чувствительность. Не будет оргазма. И мне так захотелось - вдруг это в последний раз?
- Но у вас же муж есть, - сказал он, думая, что это за операция, в результате которой будет потерян оргазм.
- А что муж? Муж он и есть муж... - сказала она. - Просто такого желания у меня никогда не было. Места себе не нахожу. Кажется, что я просто исчезну, если все случится. Мне так стыдно - никогда в мыслях не было изменить, всегда осуждала других, а тут, как с ума сошла...
Он посмотрел на текущие по щекам слезы и сказал:
- Идите в пятый кабинет, я подойду через минуту...
...Когда ее накрыла волна, она заплакала, всхлипывая и содрогаясь - и все это длилось, длилось... Он целовал ее в висок, шепча:
- Все будет хорошо, все у вас будет...
Уходя, она сказала, глядя на него огромными глазами:
- Как теперь жить?
- Жить, жить и еще раз жить, - сказал он первое, что пришло на язык.
Он так и не понял, что она имела в виду.
- Не удержался, зверь? - спросила его невропатолог Л., усмехаясь. - Настоящий кобель, все что шевелится...
- Просто помог человеку, - сказал он. - Надеюсь, мне это зачтется там, когда предъявят счет за все прегрешения...
СПРИНТЕР ЛЮБВИ
...Продолжим о психопатах и прочих акцентуированных личностях, чья акцентуация, если мне не изменяет память, зависит от их конституции. Но что скажет нам Кречмер про Гришу, находящегося на одной из обочин пикника? Да ничего. Данный экземпляр нужно наблюдать в среде его обитания...
Гриша любил гулять по городу и его окрестностям. Он вообще предпочитал одиночество, но иногда ему хотелось общества женщины. Знакомиться на улицах он не рисковал, поэтому старался использовать счастливые случаи. Однажды, находясь в процессе брожения по городу, он наткнулся на магазин стройматериалов. Гриша в это время перестраивал свою квартиру, - он жил на первом этаже и тайно от соседей копал себе подвал. Землю выносил ночами в мешках. Пришел день, когда яма была достаточно глубока. Он поставил опалубку и сковал стены бетоном. Здесь должна была разместиться сауна с джакузи, требовались доски для обшивки и зеркала. Именно поэтому сторож И. завернул в магазин. Там он увидел свою (и всех сторожей стационара) однокурсницу и с изумлением (растут же люди!) узнал, что она и есть заведующая этим магазином. Обрадовалась, завела в кабинет, напоила кофе. Разведена, дочь.
На следующий день, просчитав за ночь все варианты, и поняв, что она в него влюбилась, Гриша принес ей одну розу. Потом пригласил к себе и показал подвал.
- А ты там никого не забетонировал? - сказала она, заглядывая в темень и неуверенно улыбаясь.
Отсюда начинается темный кусок длиной около часа. Что происходило в квартире, захламленной строительным мусором, сторожам неизвестно. Единственное, в чем признался Гриша, - она стеснялась.
- Небось, не дала, он рассвирепел и выгнал ее, - сказал массажист У. - А может, и немножко побил. Совсем чуть-чуть. Хорошо, что не забетонировал...