— Я работаю в Бюро много лет, и никто не может похвастаться успехами, подобными вашим.
— Возможно, у меня просто более эффективные методы. Как психолог-криминалист вы должны знать, что всегда можно собрать больше данных и найти лучшие инструменты.
Повисает тишина, которую нарушают только лягушки и сверчки. По выражению лица Николсона я понимаю, что последней фразы он не ожидал.
— Все так, Тео, все так. Может, будь у меня собственная команда, мы бы смогли сделать намного больше, но у нас сплошная бюрократия и крючкотворство, сквозь которые приходится продираться.
— Тогда давайте уже к делу. Как и зачем я оказался посреди места преступления с психологом-криминалистом из ФБР и агентом, которого явно связывает что-то личное с убитыми криминалистами?
— Это я устроил, — признается Николсон. — Как вы думаете, у Ойо мог быть сообщник?
— Еще один? Мог, но вы бы его нашли раньше меня. И уверен, уже искали.
— Искали, — кивает Николсон. — Но все равно что-то не сходится.
— Вы о пропавшем теле и оккультном хламе кругом? Не готов поручиться, но, кажется, бритва Оккама может помочь с довольно простым ответом.
— И с каким же? — спрашивает Галлард.
— Маркус. Их убил пропавший третий криминалист. Я только не понимаю, почему вы так противитесь этой версии.
— Вы не знаете Маркуса.
— Не знаю. И в этом мое преимущество. Если вы не скрыли от меня чего-то важного.
— Скрыли, — отвечает Галлард. — Но прямо сейчас рассказать, к сожалению, не можем. Поехали в офис, обсудим это дело в несколько более комфортной обстановке.
Глава 6
Мазок
В небольшой переговорной Николсон ставит передо мной на стол бутылку воды и садится напротив, пока Галлард стучит по клавишам ноутбука. Мы сидим в местном офисе ФБР, в котором, несмотря на поздний час, весьма людно.
— Итак, вы думаете, что это сделал Маркус? — спрашивает Николсон.
— Понятия не имею, — отвечаю я. — Я даже не знаю, существует ли этот Маркус. Я знаю только то, что вы сами мне рассказали, и моя версия — это лишь экстраполяция предыдущих случаев из моего жизненного опыта. Иными словами — предрассудок.
— Хотите посмотреть материалы дела? — предлагает Галлард.
— Конечно. Но уверен, что вы их изучили тщательнее, чем я когда-либо смогу.
Галлард двигает в мою сторону тонкую папку, и я вспоминаю, как примерно таким же движением детектив Гленн в Монтане предлагал мне посмотреть фотографии с места жестокого убийства, чтобы оценить мою реакцию. Я прибег к тому же приему в Москве. Несмотря на то что сначала Гленн меня раздражал, постепенно это чувство перешло в уважение. А когда Вик сорвался с катушек и принялся убивать налево и направо, Гленн отдал свою жизнь, чтобы спасти мою.
В папке фотографии тел с места убийства криминалистов и диаграммы. Основные материалы — это результаты генетического анализа крови жертв. Не полный геном, конечно, только уникальные нуклеотидные маркеры, отличающие одного человека от другого. Я просматриваю длинные строчки последовательностей ATGC.[5]
— Вы понимаете, что там написано?
— Не все, чуть-чуть, — я указываю на цифры рядом с каждой строкой. — По этому числу можно определить, где именно в геноме расположена последовательность. Иначе это был бы случайный набор нулей и единиц.
— Вам приходилось работать с командой? — спрашивает Галлард.
— Да, у меня есть люди в Остине.
— Ага, и на чем ваша компания специализируется?
— В основном консалтинг. Мы разрабатываем регламенты лабораторных работ для других организаций, — выдаю я официальную легенду.
— Ага. Не нашел ничего о вас в «Гугле». У вас гриф секретности или что-то в этом роде?
— Ну, у нас узкий круг клиентов и реклама ни к чему, если вы об этом.
— А откуда средства?
— От тех самых клиентов, о которых я говорил.
— Ну, Тео, вы не назвали ни одной конкретной организации. Только вернулись из России? И что вы там делали?
— Консультировал.
Интересно, как бы он отреагировал, скажи я, что пытался вычислить русского шпиона среди сотрудников нашего посольства в Москве. Звучит, конечно, намного интереснее, чем было на самом деле.
— Кого?
— Клиента.
— А в страну вы въезжали по рабочей визе?
Он не отступает. Думаю, он просто не представляет реальной картины. Конечно, я могу рассказать ему больше о себе и своей поездке, но мне кажется, это вне его юрисдикции. Поэтому я решаю свернуть этот допрос.
— Мне не нужна была виза.
— Ввиду специфики вашей работы?